«Последний из удэге» — не «переходный» роман от «Разгрома» к «Молодой гвардии», хотя он и не приобрел той известности, которую получили эти романы А. Фадеева.
Внимательный читатель усмотрит в «Молодой гвардии» и поэтические интонации, близкие к иным страницам «Последнего из удэге», например, в изображении отношений коммунистов-подпольщиков Валько и Шульги («Молодая гвардия») и Алеши Маленького и Петра Суркова («Последний из удэге»), в авторских отступлениях, обращении к старому другу, — в обоих произведениях звучит настойчивый мотив народной борьбы, народной общности и т. д.
Революционные события на Дальнем Востоке были для А. Фадеева концентрированным выражением огромной исторической энергии, развиваемой народом. Они давали как бы сжатую историю человеческого общества: от первобытного строя до социалистической революции.
Но как бы ни был соблазнительным столь обширный замысел, он мог реализоваться лишь в художественно впечатляющей расстановке и обрисовке действующих лиц. Такого единства замысла и воплощения А. Фадееву не удалось достигнуть в первых двух частях книги. Они и композиционно не слаженны, перебивы действия — от истории Сережи Костенецкого и Мартемьянова, которые готовят крестьянский съезд, к истории барышника-перекупщика, от партизанского отряда Гладкого в стойбище удэге, от дома Гиммеров к хунхузам — придают повествованию дробность, фрагментарность.
Истинную силу роман обретает со второго тома, с рассказа о том, как посланец подпольного большевистского комитета Алеша Чуркин, по прозвищу «Маленький», попадает в партизанский отряд.
Эпическая идея романа находит свое выражение не во внешнем расширении материала: от шахтерского поселка до дома богатого промышленника, от стойбища народа удэге, затерявшегося в тайге, до американских и японских офицеров., а во внутренней насыщенности произведения, в силе, цельности и определенности характеров.
Повествование ведется широким фронтом, с множеством оттенков и полутонов, когда мы узнаем и о семейных распрях, и о тех сложных отношениях, которые складываются между отцом — патриархом рода партизаном Борисовым — и его наследниками, детали быта, интимных отношений, входя в основное повествование, создают многокрасочную картину жизни.
В годы Отечественной войны А. Фадеев работал в Союзе писателей, редактировал газету «Литература и искусство», выезжал на различные участки фронта в качестве корреспондента центральных газет. Результатом трехмесячного пребывания в 1942 году в осажденном Ленинграде и вторичной поездки туда же в 1943 году явилась книга очерков «Ленинград в дни блокады» (1944).
В 1943 году он начинает работу над романом «Молодая гвардия».
А. Фадееву «легко» было писать «Молодую гвардию» (1943–1945) в том смысле, что работа над «Последним из удэге», над военными очерками по своей содержательности и внутренней поэтической настроенности подготовили его к восприятию жизненного материала, легшего в основу романа.
Когда А. Фадееву передали документальные материалы о подвиге комсомольцев Краснодона, когда он познакомился с оставшимися в живых молодогвардейцами, с семьями погибших, для него стало очевидным, что он не может не написать о «Молодой гвардии». «Без преувеличения могу сказать, что писал я о героях Краснодона с большой любовью, отдал роману много крови сердца» [13] А. Фадеев, За тридцать лет, стр. 929.
— говорил писатель на одной из читательских встреч в 1946 году.
Есть одна особенность этого романа, которая и по настоящее время остается предметом дискуссий и обсуждений.
А. Фадеев в своей работе над романом основывался на документальных материалах, свидетельствах очевидцев и т. д. Эта фактическая сторона романа временами весьма заметно сковывала писателя. «Я не имел права «устранить» из романа Виктора Петрова, который играл такую большую роль в освобождении пленных красноармейцев… Мне, как художнику, можно было бы не выводить в романе образ Евгения Мошкова. Но я не имел права забыть о нем, потому что Женя Мошков был одним из руководителей «Молодой гвардии» и директором клуба, который был создан молодежью… Так и получилось в романе — с точки зрения чисто художественной — «лишние» действующие лица. И каким бы ни обладал я мастерством и опытом, но все равно я не имел ни времени, ни возможности, ни места для того, чтобы показать всех своих действующих лиц полнокровно. В то же время я не имел права их устранить» [14] Там же, стр. 932–933.
, — говорил А. Фадеев в 1947 году.
Читать дальше