Анатолий Вахов - Утренний бриз

— Надо комиссию сделать, — предложил Баляев. — Пусть она проверит, что Совет решает и с какой для нас пользой! Ходит слушок, что Совет много пушнины да денег собрал, а куда все подевалось? Да и с пароходом, что вон кормой к нам обернулся, надо понять!

— Верно, верно! — подхватили Копыткин и братья Нурмилет. Они верили своему старшему товарищу. — Давай комиссию! Баляева в комиссию!

— Совет согласен на комиссию. Это правильно! Вы должны проверить деятельность Совета. Трех человек будет достаточно. Вот его, — Бирич указал на Баляева. — Затем…

— Агибалова! — подсказали из толпы.

— И братьев Нурмилет, — предложил кто-то. — Они грамотные.

— Хорошо, пусть будет четверо человек, — кивнул Бирич. — Я прошу комиссию приступить к проверке через дней десять. Мы должны подготовить все документы! Согласны?

Толпа ответила согласием и стала расходиться. Рыбин выкрикнул:

— Граждане, граждане! Я не хочу быть председателем Совета! Я ухожу из Совета!

— В штаны напустил! — засмеялись в толпе. — Грешки вспомнил!

Не обращая внимания на Рыбина, новомариинцы разошлись. Бирич вместе с Рыбиным вернулся в дом. Тренева. Рули подошел к Рыбину и хлестнул его по лицу.

Рыбин, закрыв лицо руками, выбежал. Когда за ним захлопнулась дверь, Рули сказал:

— Вы сильный человек, Бирич. Я уважаю вас.

— Я ожидал, что нам придется туговато, — с хрипотцой в голосе произнес Струков.

Все, кто оставался в доме Тренева, пережили, много тяжелых минут. Они, как и Бирич, ожидали, что толпа ворвется в дом…

— Как же быть дальше? — спросил Пчелинцев.

— Будем ждать прибытия полковника Фондерата, — Рули спрятал в карман револьвер, который лежал около него на столе. — «Нанук» прибудет дней через десять, и комиссии не придется утруждать себя.

В Совет вошел Свенсон. Он довольно улыбнулся. Окинув всех быстрым взглядом, Олаф сказал:

— Вы устали, мистеры. Надо отдохнуть. Прошу ко мне на ужин!

— С превеликим удовольствием, — первым откликнулся Струков, и все заторопились уйти из дома, в котором только что чувствовали себя как в осажденной и ненадежной крепости. Только Бирич отказался от приглашения.

…Утром Рули проснулся с ощущением, праздника, с чувством приятного ожидания. Вот и наступил момент, о котором он мечтал.

Рули тщательно побрился, надел свежее белье и, не обращая внимания на многозначительные улыбки Стайна, направился к дому Свенсона. Олафа, как и ожидал Рули, не было: он уехал на рассвете в стойбище. Кроме Елены Дмитриевны в доме была лишь прислуга.

— Вы пришли? — испуганно сказала женщина.

Она была одета в глухое зеленое платье, которое обтягивало ее полнеющую фигуру. Прижав руки к шее, Елена Дмитриевна широко раскрытыми глазами смотрела на Рули. Он неторопливо снял шубу.

— Вы, Элен, почему-то боитесь меня.

— Мне кажется, что вы… не желаете мне добра.

— Я по-прежнему люблю вас, — сказал Рули.

— Не надо! — воскликнула Елена Дмитриевна. — Я не хочу слышать…

— Отошлите прислугу, — ровно произнес Рули. — Мне надо откровенно поговорить с вами, и это вам принесет облегчение. Я же вижу, что с некоторых пор вы страдаете, вас терзает страх. Но я помогу вам. Отошлите прислугу.

— Хорошо, — покорно сказала женщина и вышла.

Через несколько минут хлопнула дверь. Рули подошел к окну и увидел кухарку Свенсона. Она с большой корзиной направилась к складу за продуктами. Рули обернулся на шум шагов Едены Дмитриевны. Она входила в комнату, бессильно уронив вдоль тела руки. Лицо ее побледнело, а в глазах был страх.

Рули достал из нагрудного кармана гильзы от маленького браунинга и протянул их Елене Дмитриевне:

— Вы, Элен, конечно догадываетесь, где я мог подобрать эти гильзы.

Остановившимися глазами Елена Дмитриевна смотрела на маленькие блестящие цилиндрики.

— Я догадывалась, что вы что-то знаете о смерти Трифона, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Я знаю все, — Рули не убирал гильзы.

— Что же вы хотите от меня?

— Вашей любви!

— Только в обмен на это! — она с кривой улыбкой указала на гильзы.

— Вы их получите. — Рули аккуратно поставил гильзы на стол. — И никогда больше у нас об этом не будет разговора.

— Хорошо, — покорно сказала она.

Свенсон торжествовал. Итак, сбываются его самые смелые мечты. Он прохаживался по палубе «Нанук», которая в полдень подошла к Ново-Мариинску. Всех, кто желал выпить чарку водки на шхуне, уже свезли на берег, и можно начинать разгрузку.

Свенсон ушел в каюту капитана. Здесь были Елена Дмитриевна, Бирич, Струков, Чумаков, Рули и Стайн. Они встречали полковника Фондерата. Он, в офицерском кителе, но без погон и каких-либо знаков отличия, поблескивая пенсне, сидел на диванчике с рюмкой коньяку в руке, и говорил: