Степан Сарыг-оол - Повесть о светлом мальчике

Конечно, игры не всегда изображали мирную жизнь, бывали и войны. Оружием служили дудки из коры ивняка. Срежешь ветку потолще, вытащишь древесину, а кору подсушишь — вот и готово ружье. Теперь заготовляй побольше тополевых шишек или других круглых штук, вкладывай в ствол, дунь в него что есть силы — вот и выстрел. Но этому военному делу приходилось немало учиться, чтоб стать метким стрелком. Бывает, что такая война заканчивается «перестрелкой» камнями.

Для игр в охоту применяют чаще лук и стрелы. Наконечники стрел делают из игл караганника или облепихи. «Зверей» было несметное число — саранча, стрекозы, овод, осы и др. Наши стрелы пронзали их насквозь. Охотились и с ивовой дудкой и с камнем на лыковом ремне. Если требовались прочные наконечники для стрел, их изготовляли из сердцевины корней.

Ножи для разных поделочных работ таскали из дому. Ими изготовляли оружие, а еще мы любили заниматься резьбой по дереву. Материалом для резьбы чаще всего служила тополевая кора. Вырезывали фигурки разных животных, домашний инвентарь, купола для юрты и все, что подсказывала фантазия. Девочки тренировались в шитье, вышиванье, изготовлении кукол, сучении ниток разной толщины, чаще из жил животных, игре на хомусах собственного изготовления. Так у каждого постепенно проявлялись свои наклонности. Некоторые девочки на хомусе умели так искусно выражать свои чувства и настроения — заслушаешься!.. Звуки хомуса передавали чувства бурные, как вешний разлив вод, или тоску, подобную надвигающейся туче, или зов сердца: «Встань, помоги!» «На медноствольном хомусе играя, спрячу его за пазухой, как сокровенные мысли мои о прекрасном возлюбленном…»

Зимой у нас катаются с горки, качаются на качелях, играют в городки, стреляют из лука, играют в овечьих кошарах в прятки, играют в «Хромую бабушку» — нечто вроде игры в «Гуси-лебеди». Вечерами, сидя в юрте вокруг очага, играют в лодыжки, раскрашенные в два или четыре цвета, на них же гадают. Затем загадки, сказки — все это занимает длинные зимние вечера.

Были у нас игры для всех возрастов: шахматы, разновидность домино — хорул; играли на музыкальных инструментах: на игиле, бызанчы, чадагане…

В общем у тувинских ребятишек, как и у всех других, игр хватало.

В этот раз мы с Арандолом решили, пустив стадо пастись, продолжать игру в построенном нами раньше аале. Его разрушил скот, и мы, поглядывая вокруг, благо с вершины далеко было видно, стали поднимать и отряхивать от пыли сваленные камни.

Вдруг мы увидели поднявшееся облако пыли — наши дальние соседи гнали большущее стадо. Когда они подъехали ближе, мы узнали и седоков — это были девушки. Они заливались песнями.

— Ойт, это же девчонки! Может, они к нам подъедут? Давай скорей налаживай наши сайзанаки, а то видишь, как скот их разломал, — торопил меня Арандол, огорченно разглядывая груду сваленных скотом камней; недавно здесь у нас было сооружено целых четыре юрты, как и в настоящем аале.

— Они сюда не подъедут, побоятся, что их большое стадо перемешается с нашим, — сказал я, привязывая своего бычка к длинному камню, чтоб он мог пастись, но не смог бы убежать: камень тяжелый и таскать его бычку нелегко. — Ой, беда! И правда, как все тут у нас разрушено! И юрты и стада — все перемешалось. Ладно, я весь скот правильно переставлю, и кошары тоже, а ты, Арандол, ремонтируй юрты, — кричал я, словно мы были очень далеко друг от друга.

— Помнишь, мы же ведь в прошлый раз нашли хорошую девушку и так ее разукрасили в свадебный наряд, что вот-вот пора свадьбу играть. А где же она? — горевал Арандол, разбирая камни.

— Эх ты, простофиля, даже дочку свою запомнить не можешь! Еще позавчера я видел ее в нашем аальском сайзанаке у сестренок Тазаран и Ужуктар. Стояла дочка твоя совсем отмытая от наших украшений. Видно, они хотят ее разрисовать заново. Ведь это же длинный красный треугольный камушек, совсем как настоящая девушка.

— А ты им что сказал, когда увидел дочку?

— Спросил, зачем они украли у нас с Арандолом дочку. Да еще сказал им о том, что ведь не положено с сайзанаков ничего воровать. Ведь это же все знают. Тазаран сначала хотела обмануть меня, говорила, что не брала ничего и на нашем сайзанаке не бывала. А потом сбегала, принесла целый кусок вкусного быштака и отдала мне, приговаривая: «Милый мой братик, вот это тебя твоя доченька перед свадьбой угощает».

— Да ну тебя! Такую нашу дочку-красавицу отдал за кусок какого-то жалкого быштака!..