Константин Федин - Повести и рассказы

Б а к у н и н. Их много?

Г а л и ч е к. Эскадрон.

Б а к у н и н. Ах, лучше б они ударили по Праге! (Вдруг поворачивается к толпе.) Друзья! я получил важное донесение. Отойдите, дайте нам говорить.

(Толпа все так же безмолвно отступает и стоит сплошной, недвижной стеной. Ожидание написано на всех лицах.)

Б а к у н и н. Что слышно из Богемии?

Г а л и ч е к. Ничего.

Б а к у н и н. Проклятье! Послушай, нет ли у тебя денег?

Г а л и ч е к. Я, может быть… соберу среди друзей…

Б а к у н и н. Непременно, непременно собери! У Рекеля не осталось ни гроша. Без денег нам не поднять Богемии. Слушай. (Обнимает Галичка и страстно шепчет ему.) В Богемии народ вооружен до зубов. Он только ждет сигнала. Но в Праге нет сильных рук. Мы должны захватить все нервы движенья, должны дать ему голову. Отправляйся тотчас к восставшим мадьярам. Передай им восторг саксонского народа и приказ его правительства немедля возвращаться в Богемию, бунтовать мадьярские войска и вместе с ними итти на Прагу. Скажи, что мы разбили пруссаков, что наши силы громадны, что нам не надо помощи. Скажи, что в Праге готовится кровавый поход на Дрезден, что нужно разбить и взять Прагу. О, это будет победное шествие! Спеши, мой друг!

Г а л и ч е к. Как же здесь? Вы решили отступить?

Б а к у н и н. Мы должны продержаться, чего бы это ни стоило! Дай обнять тебя. Слушай, мы должны, мы не можем не победить! (Шепчет.) С одним членом провизорного правительства и тайно от других я заключил договор: Саксония поможет чехам, если они возьмутся за оружие. Ступай и скажи об этом своим братьям.

Г а л и ч е к. Вы — первый гражданин моей прекрасной родины!

Б а к у н и н. Спеши. Постой. (Едва слышно.) Ни слова о договоре полякам. Руками чехов они намереваются достать каштаны своего благополучия из жаркой печки революции. Остерегайся их. (Громко.) До свидания в свободной, счастливой Праге!

(В толпе движение.

В дверях показывается Гейбнер. Он растерян и взволнован.)

Б а к у н и н (бросаясь навстречу Гейбнеру). Вот — сердце и совесть восставших!

(Движение в толпе усиливается.

Студенты, пропустив Гейбнера, выходят следом за Галичком.)

Генарт, Грунерт, Клоц, фрау Грунерт, Данини, Марихен, легионеры, солдаты, ночной сторож, инсургенты, гвардейцы, ремесленники, рудокопы, подростки, Бакунин, Гейбнер.

Г е й б н е р. Опять все разбежались… Оставили меня одного…

Б а к у н и н (к толпе). Дорогие друзья! Знаете ли вы этого человека? (Гул голосов.) Помните ли, как три дня назад дрогнули наши силы, страх надломил нашу волю и она склонилась под тяжестью ударов врагов свободы? Помните ли, как эти враги смяли и уничтожили защитников сильнейшей баррикады, падение которой — начало крестных мук народной независимости? И вот он (показывая на Гейбнера), чьи намерения так же благородны, как намерения самого народа, чье сердце чисто и совесть прозрачна, как кристалл, вооруженный святым сознанием правоты вашего дела, входит на развалины павшей баррикады. (Гул голосов возрастает.) Помните, мы отняли у пруссаков нашу баррикаду. (Сильный шум.)

Г о л о с а. Его имя Гейбнер!.. Русский был с ним!.. Помним!

Б а к у н и н. Знаете ли вы, что с тех пор мы не сдали ни одной позиции, удержали все баррикады?

Г о л о с а. Знаем! Знаем! И не сдадим!

Б а к у н и н. С тех пор со всех сторон идут к нам на помощь. Разве можно забыть ликование, каким мы встретили рудокопов, оставивших в горах своих детей и свою работу? А толпы юношей и стариков, готовых отдать жизнь свою за свободу? Ужель теперь восторжествует королевский произвол?

(Шум нарастает, подобно прибою.

Гейбнер старается что-то сказать Бакунину, но тот не замечает его.)

Г о л о с а. Никогда! Лучше смерть! Долой короля!

Б а к у н и н. Народы сливаются в братскую армию, чтобы положить конец королевскому самовластию!

(Гул голосов, движение, стук и громыхание оружия покрывают собой голос оратора.

Гейбнеру удается силой отвести Бакунина в сторону.)

Г е й б н е р. Что ты делаешь? Не ты ли первый решил отступить в горы?

Б а к у н и н. Еще не настало время.

Г е й б н е р. Возможно ли играть толпою?

Б а к у н и н. Дорогой Гейбнер, я призываю к твоему благоразумию. Ты видишь, сколь сильна в народе жажда битвы. Новые отряды бойцов стекаются в город. Отступить сейчас — значит предать революцию, которую еще можно спасти.

Г е й б н е р. Но уже дан приказ к отступлению!

Б а к у н и н. Желание быть последовательным погубило не мало революций. Каждую минуту взвешивать все изменения и принимать решения, не боясь противоречий. Только так побеждают.