Алексей Толстой - Собрание сочинений в десяти томах. Том 10

А вот усвоил эту песню г-н Багрин:

Нужно особенно умудриться, чтобы так, разрушая ритм, размер и смысл, исковеркать песню. А вся книга состоит из подобных переделок.

Выпущена книга г-на Багрина с вымышленным предисловием и удостоена восторженной рецензии «Нового времени» [5] «Новое время» — реакционная газета, издававшаяся А. С. Сувориным. Рецензия на книгу М. Багрина озаглавлена «Вымирающий быт», подписана инициалами М. Н. Т. («Новое время», 1910, 18 февраля, стр. 5). … Но все-таки мы посоветовали бы г-ну Багрину уничтожить эту плохую книжку, чтобы не портить вкус к народному у доверчивой публики.

Когда искусство изобразит современную нам жизнь, найдя в ней прекрасное и плохое, смешное и поэтичное, — тогда красота в жизни станет видимой и жизнь начнет подчиняться пределам, обозначенным искусством.

Искусство наших дней пока еще не питается современной жизнью; прекрасное ищет оно в прошлом, а в настоящем создало лишь «Мелкого беса» [6] «Мелкий бес» (1905) — роман писателя-символиста Федора Сологуба. и литературу самоубийц — единственный символ — газетную хронику. Поэтому говорить о современной красоте нельзя — ее нет, но она будет: искусство уже пережило развал и готовится к великой своей всегдашней задаче.

Автор. Уверяю вас, как песня, сказка, сказание и апокриф, так же и театр создается народом.

Режиссер. Действо «О царе Максимилиане» [7] «Действо о царе Максимилиане» — русская драма фольклорного происхождения, начала XVIII в. , солдатские пьесы?

Автор. Нет, весь театр; исключая, пожалуй, последнего времени, когда именно и заговорили об упадке.

Режиссер. Вы говорите о стремлении к современности? О темах, которые поневоле выдвигаются новою жизнью?

Автор. Меня сейчас не интересует тема — от лишнего плохого произведения театр не выиграет. Я говорю, что участие народа в том, — как играть пьесу, а не в том, — что разыгрывать на театре. Ведь Титания влюбилась в первого встречного, таков закон Оберона [8] Оберон и Титания — сказочные персонажи, король и королева эльфов. Их образы Шекспир («Сон в летнюю ночь») и Виланд («Оберон») заимствуют из французского фольклора. . Это безразличие объекта и важность лишь очарования чувства есть великая насмешка над любовью и также зерно, из которого вырастает театр.

Режиссер. Надеюсь, вы говорите только о театре?

Автор. Конечно. Романическое искусство, например, включает в себя иные элементы: мораль или ее антитезу и т. п. Театр же может обойтись и без морали. Никого не интересует, нужнее ли искусство железнодорожных мостов, важна лишь и существенна в нем одна черта: чтобы тот, кто творит и кто воспринимает, испытывали одинаковую радость претворения неуловимого чувства в четкие формы. Вот на этой радости, возникающей между актером и зрителем, и стоит театр.

Режиссер. Вы говорите о народе, но ваш народ-зритель вчера смотрел «Леду» [9] «Леда» — пьеса А. Н. Каменского, представителя упадочнической литературы эпохи реакции 1907–1912 годов. Каменского, сегодня идет к нам; я уважаю зрителя в теории и все-таки хотел бы играть при пустом зале.

Автор. Попробуйте — через неделю ваши актеры перестанут бриться… а еще через неделю сойдут с ума. Меня уверял один мой приятель: играя, он представляет, что во всем, полном людей, зале сидит какой-то один зритель, который совершенно чувствует каждое его слово. По праздникам, когда приходит случайная толпа, этот актер не испытывает подобного чувства и говорит свою роль, как автомат. Вот этот невидимый зритель и есть то, что дает театру жизнь, без чего он мертв, не существует… Сколько бы театр ни вложил таланта и ума в постановку, если в зале этого зрителя нет — спектакль превращается в выставку декораций и в чтение ролей… Найти этого зрителя — вот задача театра…

Режиссер. А для этого поставьте злободневную пошлятину.