Александр Скрыпник - Белый конь на белом снегу

Работать всегда — это значит, выполняя задание, видеть дальше, идти глубже, не спешить закрывать блокнот и ставить последнюю точку в очерке. Мне довелось несколько раз вместе с Александром бывать в командировках. Однажды мы ездили разбирать жалобу доярки Пелагеи Васильевны Л. Сначала она написала в райком о том, что на ферме нет должного порядка. Заведующий фермой — горький пьяница, ему на все наплевать. И на то, что не обеспечивают скот кормами, и на то, что помещение отапливают плохо, есть случаи падежа среди молодняка. Из райкома позвонили председателю колхоза, просили передать Пелагее Васильевне, что с ней хочет говорить инструктор, пусть ждет, днями будет. Между тем, инструктор так и не появился. По второму письму доярки в село приехали мы. Разобраться по существу дела оказалось несложно, факты подтвердились, да и скрыть их было невозможно, безобразия выпирали наружу.

Вечером в Доме колхозника, где мы остановились, приготовили бумагу, пролистали блокноты, стали обговаривать тему. Вдруг Александр говорит:

— Наверное, в райкоме так же относятся и к другим сигналам с мест. Не может быть, чтоб это было единичным фактом: простая доярка поднимает вопрос государственной важности, а никому до этого дела нет. Думаю, тут случайностью не пахнет.

Саша прошелся по комнате, заглянул еще раз в блокнот, и я почувствовал, что он уже принял решение:

— Давай не поленимся, — сказал он, подумав, — еще раз заедем в райком и по райкомовской картотеке поднимем ну хотя бы десяток полученных за последний месяц писем. И проверим, что по ним сделано.

Так и поступили. Три дня с утра до вечера мы колесили по району, побывали на предприятиях, в школе, в совхозе, на стройках, встречались с авторами писем. Потом в газете появилось серьезное выступление о стиле работы райкома с письмами трудящихся...

Как-то перед Новым годом после длительной командировки Александр возвращался с Дальнего Востока домой. Его блокноты были полны записями. Он думает. Вырисовываются очерки о моряках, о разведчиках нефти, о таежном докторе...

Но вдруг в салоне появляется бортпроводница. Она переходит от ряда к ряду и приглашает всех ребятишек с собою.

Пассажиры, утомленные многочасовым перелетом, заинтересовались:

— Куда это их повели? Что случилось?

Между тем бортпроводница и дети скрылись за створками занавесок, отделяющих пассажирский салон от служебных помещений. Только что по внутренней связи сообщили: «Высота девять тысяч метров». За окном стоял негаснущий красный рассвет. И вновь в динамике голос бортпроводницы:

— Уважаемые пассажиры! Минуточку внимания!

Пауза. Наконец:

— Девочка, как тебя зовут? — Таня.

— Что тебе больше всего понравилось у нас на борту?

— Лимонад и столики.

— А куда ты летишь?

— В Калинин, к бабушке.

— Скоро праздник — Новый год. Может, ты что-нибудь споешь для наших пассажиров?

— Я лучше расскажу стишок про елку.

Лица пассажиров теплеют. Особенно радуется Танина мама.

— А это Леша, — продолжается невидимый диалог. — Ему девять лет. Кем ты хочешь стать?

— Летчиком. Потому что мне больше всего понравился... самолет.

Леша спел песенку про розового слона...

Александр прямо в самолете написал заметку. В новогоднем номере она заняла всего сто строк.

Спустя три недели в редакции появилась знакомая бортпроводница с пачкой конвертов, на которых было написано: «Москва, «Аэрофлот», Ирине Скворцовой».

— И по такому короткому адресу они меня разыскали!

— Но и Вы меня нашли по такому же короткому адресу: «Правда», наш спец. Корр.», — улыбнулся Александр.

— Ну, вас-то найти легче, — смутилась Ирина. — Скажите, а за что же все меня благодарят?

Александр просиял: «Значит, читатели поняли, что хотел сказать». А вслух произнес:

— Благодарят вас, Ира, за доброе сердце, за любовь к детям, за чудесный утренник в небе...

Встречи в воздухе, встречи на земле, встречи на курорте...

Однажды в крымском санатории, где отдыхал Скрыпник, прямо на его глазах встретились однополчане, не видевшие друг друга сорок с лишним лет. С того самого боя, когда в одном десанте форсировали реку Свирь у Лодейного поля. Какой радостной была встреча бывших солдат — доктора юридических наук русского Леонида Загайнова и ответственного партийного работника казаха Амирхана Сейтмаганбетова. Мог ли Александр не написать об этом? Конечно же, нет. Очерк, опубликованный в «Правде», так и назывался «Лодейное поле». Он вызвал многочисленные читательские отклики...