Шамиль Хазиахметов - Мир вашему дому

— Дела… Трезвый он был?

— Трезвый. Он еще при тебе завязал с этим делом.

— Семья его узнала про смерть?

— Сообщили телеграммой, но никто — ни жена, ни сыновья не приехали. Видно, он в свое время крепко обидел их. Эта самая семья, которым он мальчонку спас, и схоронила его. За могилкой, говорят, до сих пор ухаживают.

Даутов глядел в море и вспоминал полузабытого Трофимова.

— Интересно получается, — вслух удивился Бурцев. — Своих детей побросал, а чужого спас. А?

— Вы бы бросились за мальчонкой? — Даутов повернулся к своему бывшему начальнику и напряженно ожидал ответа.

— Нет, — твердо ответил Илья Павлович. — Неужели я своих детей покину, чтоб кому-то было хорошо? Потом, жизнь у меня одна. А ты смог бы?

— У меня тоже есть дети, — Даутов спрятал глаза. — Мне их жалко. И у меня жизнь одна-единственная. Но почему смог Трофимов?

— Ну и дошел ты здесь, на своих курсах, — искренне удивился механик Игорь Шерстобитов, атлетически сложенный парень. Он стоял возле машины и внимательно разглядывал осунувшееся лицо старого товарища. — Науками замучили? — сочувственно спросил Игорь и похлопал пятерней по худой шее Искандера. — Или… по танцам бегал?

— Читал много, — признался Искандер. — При курсах хорошая библиотека работает. А высплюсь дома, в городке.

— Так-так, — сказал Игорь и окинул быстрым веселым взглядом проходившую мимо симпатичную девушку. Та оглянулась. Игорь засмеялся и сел на подножку машины. — Вот что, Искандер… Я приехал с заданием Зуфара Набиевича: во что бы то ни стало увезти тебя домой. Даже выкрасть.

— Но мне еще целую неделю учиться, — возразил Искандер.

— Этот вопрос Зуфар Набиевич утрясет через трест. Понял? А теперь дуй за чемоданом.

Искандер пожал плечами и ушел в общежитие. Вскоре он вернулся с чемоданом и связкой книг под мышкой. Игорь осторожно вел машину по городским улицам.

— Отвык я от этой толчеи, — пожаловался он, не сводя глаз с дороги. — Как бы в аварию не угодить.

Проехав контрольно-пропускной пункт, Игорь повеселел.

— Зуфар Набиевич тоже, вроде тебя, худой стал, — Игорь поднял глаза на зеркальце и встретился взглядом с Искандером. — Хочет скорее из степи уйти — осенью затопит ее, на телеге не проедешь, не то что на трубовозе. Про тебя спокойно вспомнить не может. Как это, говорит, я, старый дурень, отпустил парня на курсы в такое горячее время. Ребята сварили десять километров труб, и сейчас весь участок нефтепровода валяется на бровке. Траншея осыпается, землеройщики грозят большим штрафом. А как мы трубы опустим, если стыки не просвечены?

— Разве мне не дали замену?

— Прислали одного парня, но он не то чтобы с приветом, а какой-то, знаешь, чудаковатый. Первую неделю все привыкал, не работал. На второй неделе вдруг получил письмо от невесты. Та пишет: приезжай, друг ненаглядный, мне скучно и я сильно волнуюсь. Наш ненаглядный в тот же день умотал. Стали звонить в трест, просить надежного человека, но Зуфару Набиевичу говорят: терпите, мол, дожидайтесь своего, у нас лишних радиографов нет.

— Работы достанется, — подытожил Искандер рассказ товарища. — Новостей других нет?

— Нет, — мотнул головой Игорь, но тут же вспомнил: — Практикантку недавно прислали, из института. Красивая девчонка, но больно уж неразговорчивая, лишний раз не улыбнется. Скоро сам увидишь…

На следующий день Искандеру дали шофера с машиной, студентку и строгий наказ свернуть за неделю всю накопившуюся работу.

Девушку звали Тамарой. Она быстро и, как показалось Искандеру, придирчиво оглядела своего начальника. Искандер пожалел, что поленился утром погладить свои мятые брюки.

Шофер, немолодой мрачноватый мужчина, которого рабочие звали не Федором, а Федорой, ожидал возле машины. Искандер сел в кабину у окна, Тамара втиснулась между ним и шофером.

Они отъехали от городка к овражку, где в глубокой яме хранилась радиоактивная ампула в тяжелой свинцовой оболочке. Тамара со значением посмотрела на лист железа, на котором самим Искандером были нарисованы белой краской череп и скрещенные кости, и помогла вытащить ампулу. Этот тяжеленный груз они затолкали с помощью Федора в кузов, девушка отряхнула синие, плотно облегавшие ноги джинсы, и машина покатила на трассу.

Дорога петляла по сухой, выжженной июльским солнцам равнине. Кое-где змейками перебегали дорогу неглубокие овражки. Искандер смотрел на рыжие трубы сваренного нефтепровода, что переползал равнину с востока на запад, изредка останавливал машину и подходил к бровке. Местами в траншею рушились со стенок сухие куски глины. «Дно надо чистить, — подумал Искандер. — Не дай бог, если вдруг пройдет ливень».