Олег Смирнов - Остаток дней

— Привет верхолазам!

А Витек прокричал, как прокукарекал:

— Пап, ты похож на Деда Мороза, весь в снегу!

— Угу. Я такой…

— Вадик, а что за «Волга» у калитки?

— Кто-то приехал в гости…

— В гости?

— А почему бы нет? Мы же приехали…

— Ну, сравнил, Вадим, сравнил…

Он ее подзуживал, и она подзуживалась. Позлись, позлись немного, милая, не все же тебе веселиться. Одернул себя: брось, это недостойно мужчины — срывать дурное настроение на женщине. Дурное? Нет, скорее смутное, если копнуть поглубже. Поглубже копать не следует, это опасно. Вас понял…

В гостиной Николай Евдокимович представил их: моя дочь Мария, ее муж Вадим, их сын Виктор. А затем уже без скороговорки, солидно представил:

— А это мой однополчанин, можно сказать, мой бывший подчиненный… Жора… пардон, Георгий Илларионович Коломийцев, Герой Советского Союза, генерал-полковник. Действующий генерал. В отличие от меня… А это его супруга Аля… можно вас так просто называть? Можно? Да, это вот его Аля, врач-терапевт, и очень неплохой, говорят…

И Георгий Илларионович, и Аля вели себя скромно, но с достоинством — генерал-полковник был в штатском пиджаке, и никаких регалий на лацканах не было. Да в будни и не положено, положено но праздникам, хотя некоторые свои звездочки с пиджаков не снимают никогда. Это, увы, не от избытка скромности.

— Я командовал ротой, — сказал Коломийцев. — Николай Евдокимович был тогда уже комдивом, Батей… Где комдиву упомнить своих ротных? А меня упомнил…

— Потому, Жора, что ты воевал справно, Героя зря не дают, — сказал Николай Евдокимович. — И заметьте: в ту пору Жоре было двадцать лет… Сколько сейчас — умалчиваю…

Да, предпочтительней умолчать. Генерал-полковник был моложавый, но не молодой, а вот жена его, Аля, намного моложе Маши. И что они все так любят молоденьких? А ты не суй своего носа куда не просят. И то правда.

А тесть был настроен шутить. Он говорил, показывая в улыбке металлические зубы:

— Тебе, Жора, надо было жениться на Але все-таки пораньше. Пока ты еще был генерал-лейтенантом. Почему? Объясняю. Генерал-лейтенант состоит из двух слов: генерал — это пожилой, опытный, а лейтенант — юный еще, обе части смешиваются, получается что-то подходящее. Генерал-полковник же обозначает: генерал — старый и полковник — немолодой, в итоге что имеем?

Шутил тесть, надо признать, без особого такта, но Коломийцев легонько посмеивался, красивый, седеющий, крепкий еще мужчина, которому под шестьдесят. Але — лет тридцать, вероятно, второй брак. Она хрупкая, остроглазая, в джинсовом комбинезоне, тоже чуть-чуть посмеивается. Не хотят обидеть старика. Правильно!

Адресуясь к Мирошниковым, Лидия Ильинична огорченно сказала:

— Вот — не хотят с нами обедать…

— Торопимся в город, — сказал Коломийцев. — Бумаги кое-какие предстоит просмотреть.

— Ну тогда по стопочке коньяку? — спросил Николай Евдокимович.

— Я за рулем, — сказал Коломийцев.

— Да что ж творится? Жора отказывается, зять отказывается, женщины не пьют. В таком разе и я не буду нюхать!

— Я понюхаю, — сказала Аля. — Налейте мне стопочку.

— Молодец! — несколько ошарашенно сказал Николай Евдокимович и налил ей трехзвездного, армянского.

Он так растерялся, что не плеснул себе. Аля сказала:

— Хочу с вами чокнуться, Николай Евдокимович.

Тут только тесть опомнился, налил и себе стопочку. Они чокнулись, Николай Евдокимович лихо опрокинул в рот армянский, трехзвездный, сосудорасширяющий, закашлялся до слезы, смущенно вытер глаза. А Аля, смакуя, потихоньку посасывала коньячок, прислушивалась к беседе. Беседовали, собственно, двое: тесть и Коломийцев, остальные в общем-то слушали.

Сперва собеседники вспомнили сослуживцев-фронтовиков, тех, которые недавно умерли, и тех, которые еще живы, — кто где обитает, что делает, — затем заговорили о том, когда будет следующая встреча ветеранов армии, затем о том, как сады переносят зиму и как бороться с мышами, обгладывающими кору, затем обменялись последними данными насчет целительных свойств яблочного уксуса и капустного сока. Тут бы и женщинам впору вступить в разговор, но они по-прежнему лишь слушали.

Как всегда, Николай Евдокимович проехался по адресу современной молодежи, вновь рассказал про Яшку Голубева с его кладбищенским крестом, подытожил:

— Подраспустилась молодежь. Пьянствуют, бездельничают, хулиганят. Надо им укорот сделать!

— Ну, претензии не только к части молодежи, — сказал Коломийцев. — Подчеркиваю: к части! Распустились и некоторые зрелые люди. Нашу демократию понимают как вседозволенность…