Николай Кузаков - Рябиновая ночь

— Рискнем? — Федор посмотрел на Дариму.

— Жалко с отрядом расставаться.

Алексей распрощался и вышел на улицу. Светила луна. На взгорье отливала серебром крыша его дома, неприветливо темнели окна. Алексей бел в машину и поехал на стоянку Батомунко. Выехав за Урюмкой на перевал, Алексей увидел огни полевого отряда. «Как там Анна?» Алексей вспомнил Катю, Иринку. Защемило душу.

Работа в отряде шла с перебоями: мешали дожди. Как только прояснивало, парни и девчата почти сутками не сходили с комбайнов. А время уходило. Кое-где хлеб уже начинал осыпаться, мог прорасти и в валках, поэтому молотили хлеб полувлажный.

Не меньше было забот и на току. Полувлажный хлеб начал греться. Пришлось срочно организовать активное вентилирование: под ворохами зерна проложили деревянные трубы с отверстиями и специальными воздухонагревателями погнали по ним горячий воздух.

От сырого ветра не спасали ни плащи, ни меховые куртки. Люди простывали. В обеденный перерыв приехали врачи и расположились в красном уголке.

— Петя, тебя приглашают. — Анна кивнула в сторону красного уголка.

Петька работал на комбайне без кабины. У него воспалились глаза, он надрывно кашлял.

— Еще что выдумаешь, — ответил Петька.

— Я с Алексеем Петровичем говорила. Пока все врачебный осмотр не пройдут, никого в поле не выпускать.

Председателя Петька не мог ослушаться. Он неохотно встал и побрел в красный уголок.

Врач, уже немолодая женщина, попросила Петьку раздеться до пояса. Послушала.

— Вам, молодой человек, немедленно нужно в постель. Вот вам таблетки. Выпейте и прогрейтесь.

Петька оделся и положил таблетки в карман.

— Так вы меня поняли? — повторила врач.

— Но-о-о, — протянул Петька.

— В постель.

— А кто на комбайне работать будет?

— Это, батенька мой, забота председателя.

Петька вышел.

— Ну и что? — встретила его Анна.

— Перетопчутся.

И Петька, надрывно кашляя, вразвалочку зашагал к комбайну.

Вскоре он с Ананием и Анной в крутом логу подбирал валки в косогоре. Анна ехала первой. Комбайн шел тяжело, приставал к мокрой земле. Валки были толстые и полувлажные. И чтобы их промолотить, приходилось ехать на самой малой скорости.

Комбайн в косогоре кренился, незаметно съезжал вниз. Приходилось быть начеку. «А где же шофер?» — Анна посмотрела вокруг. Машина Сан Саныча стояла впереди на пригорке. Внизу на обочине поля белели могильники бронзового века. Каменные плиты, торчавшие из земли, были похожи на остов какого-то гигантского животного. «А что, если бы эти люди увидали меня на комбайне?» Анна представила, как от железного чудовища разбегаются по степи на косматых лошаденках воины с луками. Потом они собираются на самой высокой горе и приносят в жертву богу самую красивую девушку племени, чтобы он спас их от невиданного зверя.

«Нет, девушку жалко, — подумала Анна. — Они приносят в жертву богу белого коня вождя племени. Разжигают огромный костер и пляшут вокруг него».

Спускаясь в небольшую ложбину, Анна впереди увидела родничок. Он кипел в воронке между валками. Вода стекала по краям воронки. В это время комбайн потянуло вниз. Анна выключила подборщик и нажала на тормоз. Не помогло. Комбайн развернуло, и он со все увеличивающейся скоростью заскользил к меже, точно на лыжах. Анна взглянула на каменные глыбы, и у нее похолодело на сердце: комбайн несло прямо на могильники.

Как только Анну потянуло вниз, Ананий с Петькой остановили свои комбайны и бросились к ней.

— Прыгай! Прыгай, чертова баба! — кричал Ананий.

С пригорка через валки кинулся на машине Сан Саныч.

Анне в этот миг и в голову не пришло, что надо спасаться. Она со страхом смотрела на каменные плиты, на них, выйдя из повиновения, мчался комбайн. На меже комбайн сильно тряхнуло, Анну подбросило, нога сорвалась с тормоза. Комбайн, почувствовав свободу, еще резвей рванулся к своей гибели. И тут Анна увидела пролет между двумя плитами. Она крутнула штурвал, комбайн вильнул, подборщик краями скрежетно шаркнул о камни, привскочил и ударился о землю. Анна что было сил нажала на тормоз. Комбайн прополз по дернине и, заглохнув, замер. Тут Анну покинули силы. Еще не веря в спасение, она навалилась на штурвал и закрыла глаза.

Распахнулась дверца.

— Какого черта не прыгала?! — услышала она хрипловатый голос Анания.

Анна подняла голову. И Ананий не узнал ее. В лице ни кровинки, отсутствующий взгляд.

— Вылезти сможешь? — все поняв, спросил Ананий.