Отиа Иоселиани - Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина

В дверях показался Бичико. Мака сразу же обернулась к нему.

«С каких это пор меня волнует настроение Джумбера? Что мне за дело до него?»

— Пригнала столько народу, не заставляй теперь ждать! — бросил Бичико, проходя мимо сестры, и направился к гостям.

«Сейчас он пригласит их к столу. Все-таки не смог не доложиться. Не сумел возглавить всего. Но где тамада?..»

Она заглянула в подсобную комнату и, увидев там мать, велела ей переодеться. Потом поднялась наверх, к Мери. Когда она шла через веранду, навстречу ей выбежал Гоча и прижался к ее коленям.

Бичико, не спросившись у сестры, выбрал тамадой Тхавадзе.

Мака решила не садиться к столу. Теперь ее одинаково раздражали и брат, и невестка, и мать, и муж — все.

Заметив, в каком она настроении, Ольга хватила себя по щекам: рассеянная, сбитая с толку, теперь она совсем потерялась.

С той минуты, как рано, на рассвете, ее разбудили и к ней в комнату, прямо к ее постели привели неизвестно откуда взявшуюся невестку, именно невестку, а не невесту сына, она, как слепая поводырю, доверилась дочери и до сих пор не могла понять, во сне или наяву происходит все вокруг.

У пришедших на свадьбу беременной невесты и, кроме отсутствия Маки, которое могло быть истолковано по-всякому, было достаточно поводов для сплетен и упражнений в острословии.

— Гено не приехал… — пожаловалась Мака Марго.

— Приедет, моя радость, не волнуйся! Пойдем, Мака, пойдем к столу…

В эту минуту Марго совсем не думала о двоюродном брате. Ее мучало то, что если Мака не появится за свадебным столом, там возникнет неловкость, которую не удастся замять. Еще ее терзала тревога о своих близнецах, оставленных на попечение больной свекрови, но, кроме нее, с Мери не было никого из родни, и, разумеется, Марго не могла оставить бедняжку.

Мака встала, провела рукой по волосам и с шумом распахнула дверь из соседней комнаты. Все невольно обернулись к ней. Она подошла к столу и, удивленно разведя руками, спросила:

— Что же вы? До сих пор не выпили за жениха и невесту?

— Выпили!

— Поздравили!

— А как же!.. В первую очередь! — послышалось с разных концов стола.

— И так тихо, что я даже в соседней комнате ничего не расслышала? Ну-ка, подайте мне сосуд, из которого пил тамада!

— Подайте ей рог!

— Ай да молодчина, Мака! Так их! Чего куксятся!

Ей передали черный, полированный, без чеканки по ободку турий рог.

«Тхавадзе его принес. У нас никогда не было такого, и у соседей не помню. Больше пить не стану, но этот выпью до дна. Турий рог только на вид велик, а вмещается в него не так уж много…»

Вино застревало в горле, пилось с трудом, но все смотрели на нее, и отступать было поздно. Наконец она осушила его и, чтобы рассеять сомнительное молчание за столом, с улыбкой стряхнула рог об мизинец. Этот жест вызвал общий восторг.

— Вот это я понимаю!..

— Мака молодчина!..

— Знай наших!

Антон Лежава, к этому времени уже порядком подвыпивший, вскочил, оттолкнул стул, вскинул высоко свой стакан и торжественно объявил:

— Моя племянница Мака — настоящая Лежава! Что с того, что у нее отличный муж? Все равно по духу она Лежава!

За столом оживились, загалдели, повеселели. Мака опять оказалась в центре внимания. Марго и вовсе растаяла от восторга.

— Ты не женщина, а солнце! — шептала она, стоя за спиной у Маки. — Царица Тамара ты, вот кто!..

Тхавадзе молчал.

«Мне станет жалко его, — подумала Мака. — Какого черта я выпила вина? Теперь мне станет его жалко. Всю жизнь он любит меня и никогда не сможет забыть».

Она встала. Вино давило на сердце. Ей было скверно, но она не ушла с балкона, а только позвала сына, игравшего во дворе около машины.

Услышав голос матери, Гоча послушно взбежал к ней. Мать подвела его к столу, посадила подле себя и объявила гостям:

— Пока приедет отец, Гоча заменит нам его.

— Да здравствует Гоча!

— Выпьем за Гено!

— Правильно, Мака! Правильно, золотко ты мое!

Мальчик сперва удивленно глазел на шумное застолье, потом пообвык. Начали говорить очередной тост, и его забыли. Он потянулся к торту. Не дотянувшись, опрокинул чью-то рюмку. Мать пришла ему на помощь, наложила сладостей в тарелку, наполнила лимонадом маленький стакан и поставила перед ним.

— Скоро придет папа, и я отпущу тебя! — шептала она сыну.

— Папа?

— Да, наш папа…

Мальчишка некоторое время посидел за столом, но потом вспомнил, что на дворе солнце, высокая трава, а в траве стоят две машины, сполз со стула и убежал.