Франц Таурин - На Лене-реке

Со все нарастающим волнением ожидала Саргылана первую красную люльку. И хотя не было никаких причин сомневаться в своих силах, хотя Саргылана уже не один раз проверила себя, свой ритм работы и знала, что успеет обработать дополнительную пару, все же сознание ответственности момента заставляло ее волноваться. И только когда первая пара из красной люльки была обработана и поплыла дальше, Саргылана успокоилась.

Рядом с ней стоял Федя. Ему было еще труднее, так как его переживания и стремления не могли проявиться в четких осмысленных движениях, как у работающей Саргыланы, и он должен был переживать не только молча, но и бездействуя.

По другую сторону конвейера, против рабочего места Саргыланы, стояли Притузов и Джерготов. Притузов внешне был спокоен, и только по тому, как он временами лихорадочно потирал руки, можно было понять, что спокойствие это напускное. Он что-то пояснял Джерготову, который, не отрываясь, смотрел на вдохновенно работающую Саргылану. Иннокентий Аммосович собрался уже подойти к ней поближе, но в это время заметил стоявшего за Федей Егора Ивановича. Неизвестно, кого напомнил старик Джерготову, только, заметив его, Иннокентий Аммосович вздрогнул, резко повернулся, что-то сказал Притузову и быстро пошел из цеха. Притузов проводил его до двери и вернулся к конвейеру.

Через несколько минут седоусый браковщик с худощавым морщинистым лицом снял с ленты первую пару обуви из красной люльки. Он особенно тщательно, можно сказать, придирчиво осмотрел ее, улыбнулся и с особым удовольствием оттиснул на подошве круглое клеймо «Первый сорт».

Ни одна пара из красных люлек не осталась в этот день необработанной. Веселый конвейер уверенно вступил в жизнь.

Народная мудрость гласит: «Нет худа без добра». И это, конечно, хорошо. Хуже, когда получается наоборот.

Совсем неожиданные трудности встали на пути веселого конвейера. И какие трудности…

— От веселого конвейера не отступайтесь, Татьяна Петровна, — настоятельно советовал Андрей во время последней беседы, накануне отъезда. — Будут, конечно, трудности. Дело новое, кто знает, где затрет…

— А почему же обязательно затрет? — возразила с улыбкой Таня.

— Не обязательно, конечно, а вполне возможно. Но вы не смущайтесь этим. Если бы это было так просто, то веселый конвейер давно уже придумали бы. Всякое новшество вводить трудно. Новое всегда рождается в борьбе со старым.

На удивление самой Тани родился веселый конвейер без особых мук. Мнения, высказывавшиеся вначале некоторыми «осторожными» людьми, опасавшимися, что дополнительные люльки внесут разнобой в слаженную работу основного конвейера и снизят его производительность, оказались неосновательными. Наоборот, стремление каждого рабочего накопить время для обработки дополнительных стахановских пар дало возможность ускорить движение ленты и повысить выпуск продукции и на главном конвейере.

До конца месяца оставалось еще четыре дня, а начальник цеха уже отрапортовал о выполнении месячного плана. Но вслед за этим радостным известием поступил первый тревожный сигнал.

Пришел начальник снабжения Запрягаев и, смущенно поглаживая все еще пышные, но уже начинающие седеть усы, доложил:

— Срезали в управлении нашу заявку. Выдали наряд на кожтовары и другие материалы в точном соответствии с месячной программой.

— Надо было зайти к главному инженеру.

— Был у самого начальника.

— И что же?

— Говорят все одно. Фонды выделяются на план.

— Но мы же план перевыполняем.

Запрягаев только развел руками. Дескать, говорил я об этом, да и сами они знают.

Таня тут же собралась и поехала в управление.

Ни начальника управления, ни главного инженера она не застала. Состоялся разговор с начальником планового отдела. Закончился он безрезультатно.

— План — это закон, — сказал начальник отдела, солидно откашливаясь. — А закон может быть только один. На ваш план все материальные фонды выделены вам полностью. Посему претензии ваши неосновательны, и помочь вам ничем не могу.

И снисходительная улыбка, проступившая на его слегка расплывшемся лице, говорила: «Ведь вот вы, директор предприятия, не понимаете самых элементарных вещей, я вам по-хорошему, спокойно разъясняю, а вы на меня же сердитесь. Что значит молодость и неопытность!»

— Но мы же перевыполняем план. Производительность труда растет у нас с каждым днем! — доказывала Парамонова.