Франц Таурин - На Лене-реке

Андрей поднял руку. Бесшумно подкатила машина. Открыв дверцу заднего сиденья, Андрей пропустил Ольгу и сел сам. Машина стремительно пронеслась по Русаковской, нырнула под мост окружной железной дороги, миновала приземистую, похожую на чеченскую саклю станцию метро «Сокольники» и, подпрыгивая на булыжной мостовой, стала осторожно спускаться к Матросскому мосту.

У поворота в переулок Ольга попросила шофера остановиться.

— Пройдем дальше пешком, — шепнула она Андрею и, когда они уже стояли на тротуаре, пояснила:

— Это мой переулок. Я ходила здесь и думала о тебе.

Андрей крепко сжал ее руку.

Он уверенно вел Ольгу по уже знакомой ему дороге, и ее радовало, что он знает, куда нужно идти, и она, опираясь на его крепкую руку, послушно идет за ним. Так, под руку, они поднимались и по лестнице. И только на лестничной площадке, перед дверью с табличкой «37» Андрей отпустил ее руку.

Она открыла дверь ключом и, давая ему дорогу, просто сказала:

— Входи.

У Ольги была небольшая, но уютная комната. Высокая застекленная дверь, выходившая на балкон, служила в то же время и окном. В нише стояла кровать, в углу небольшой письменный стол со стопкой книг и настольной лампой на нем, возле дивана — круглый стол, покрытый свисающей скатертью.

— Нравится тебе, Андрюша, наша комната? — спросила Ольга.

— Да, — ответил Андрей, — очень нравится, хотя сегодня я и не вижу ничего, кроме тебя!

Ольга ответила ему теплым взглядом.

— Сейчас буду тебя кормить, — какие-то новые интонации ласковой заботы прозвучали в ее голосе. — Пока я хозяйничаю, можешь умыться. У меня ужин поспеет мигом.

Но напрасно Ольга готовила ужин. Все осталось почти нетронутым. Они сидели рядом на диване и то оживленно разговаривали, перебивая друг друга, то молчали, вспоминая далекие дни. Ее рука, мягкая и теплая, лежала в его руке…

Много забот свалилось на Татьяну Парамонову. Не простое дело управлять заводом. Казалось, все знакомо ей здесь, от главного, основного, вплоть до самых малозначащих мелочей. Ведь сам-то завод вырос на ее глазах. А люди завода? Да что и говорить о людях! Не было на заводе человека, которого не знала бы она, так же как не было человека, который не знал бы ее.

Очутившись на трудном, ко многому обязывающем посту руководителя, Таня не раз с благодарностью вспоминала Андрея. Ни одного сколько-нибудь существенного вопроса не решал он без нее. Как будто знал, что ей придется заменить его.

Никогда не забыть ей памятного разговора.

Андрей Николаевич попросил ее зайти к нему после работы. «Наверное, насчет конвейера», — подумала она. Конвейером жил весь коллектив завода.

— Большой разговор есть, Татьяна Петровна, — сказал ей Андрей, и она заметила, что директор с трудом старается скрыть овладевшее им волнение.

— Вопрос надо решить очень важный. И для вас и для меня. И для всего коллектива.

Она не знала, что взволновало Андрея Николаевича, и молча ждала, что он скажет.

— Приходится уходить с завода, — сказал Андрей, и она услышала, с какой болью произнес он эти слова.

— Уходить! — и тут она вспомнила, что Василий еще несколько дней назад говорил о возможном отъезде Андрея Николаевича на учебу. Тогда она как-то не придала этому значения, не хотелось верить, да и не верилось, что Андрей Николаевич покинет завод. Она даже поспорила тогда с Василием. А выходит, он был прав.

— Андрей Николаевич, — сказала она, от души ему сочувствуя, — ведь это же ненадолго! Всего на год… Ведь вы же вернетесь к нам!

Андрей Николаевич в раздумье покачал головой.

— Трудно сказать. В Приленск я, конечно, вернусь. А где придется работать? Не ясно… Поэтому вперед загадывать не будем… А сейчас надо решить кому передавать завод?

— В горкоме, наверно, уже решили.

— Нет. Первое слово наше. Решили пока только одно: директора найти на заводе.

— На заводе! — она встала. — Конечно, им так легче. Не ломать головы. А мы должны прямо сказать — у нас подходящей кандидатуры нет!

— А вот тут вы, Татьяна Петровна, не правы. Есть кандидатура!

Если бы Таня меньше знала своего директора, то, наверное, заподозрила бы, что старается он побыстрее сбыть завод с рук. Но подумать такое об Андрее Николаевиче она не могла. Если он ошибается, то ошибается искренне.

— Есть кандидатура! — повторил Андрей Николаевич и тоже встал. — Татьяна Петровна Парамонова.

К этому она была совсем не подготовлена. Она даже не нашла сразу слов, чтобы возразить, и только медленно покачала головой.