Евгений Гущин - Небесное созданье

Алексей молча обошел кобеля, до рези в глазах всматриваясь в туманную мглу, и, наконец, увидел то, что ошеломило умную собаку. Прямо перед обрывом, взбуровив до черной земли гладкий наст, на боку лежал вертолет, да не какой-то маленький, почтово-пожарный, а пассажирский МИ-8. Кабина измята, изуродована до жути, на валу двигателя — всего две изогнутые лопасти. Но самое страшное, как сразу же мысленно отметил Алексей — измочаленный хвост вертолета и половина салона — опасно висели над пустотой. Дунь ветерок, и его тотчас унесет вниз. И перед ним нет ничего, что могло бы его задержать: ни скалы, ни захудалого деревца, только гладкая, круто изгибающаяся вниз чистина.

Подстраховываясь кайком, Алексей приблизился к самой кабине с выбитыми стеклами. Нагнувшись, стал вглядываться в черное нутро, замирая от ужаса, и уловил там какое-то движение.

— Есть кто живой? — крикнул он в пролом.

Там, вроде, кто-то жив был, шевелился. Из кабины на снег выползал человек, но отчего-то пятился задом. Сначала показались меховые унты, потом перепачканные чем-то маслянисто-темным полы теплой летной куртки. Наконец показалась обнаженная, с проседью голова. Руки оставались внутри. Кажется, он кого-то тянул за собой, оттого и вылезал задом. Когда он обернулся, Алексей увидел, что тот немолод, усат, с рваной щекой, кровь из раны заливала лицо и глаза, капала на снег.

— Сколько вас там?! — громко спросил Алексей, придерживая его за меховой воротник куртки, чтобы не скатился под обрыв.

— Пятеро… — едва слышно выдохнул тот и в изнеможении прикрыл окровавленные веки. Но он пересилил себя, открыл глаза… Роняя из уголка рта капли крови, медленно заговорил: — Сначала… девушку. Помоги… сил нет… — и напрягся, потянул кого-то пока не видимого.

— Постой! — почти в самое ухо прокричал ему Алексей. — Надо закрепить вертолет! А то загремит вниз! Веревка есть?

Человек, судя по всему, это был летчик, не слышал его, судорожно волок из чрева кабины девушку за капюшон темно-коричневой шубы.

— Веревка нужна! — срывая голос, орал Алексей. — Пойми, привязать надо вертолет! Он едва держится на склоне! — Оглядываясь, искал глазами к чему можно прикрепить тяжелую машину, чудом державшуюся над обрывом, но вблизи, как назло, ничего подходящего, голая чистина. — Слышь, веревка! Или трос! Ну хоть что-нибудь! Ты меня слышишь?!

— Нету… — глухо отозвался летчик, — помоги…

Чертыхнувшись от отчаяния, Алексей примерился и встал боком к обрыву, поставив полозья лыж на ребро и пробив ими жесткий наст. Каек, на всякий случай, воткнул рядом. Почувствовав, что стоит прочно, тоже ухватился за капюшон шубы и потянул его, опасаясь, как бы не оторвать. Поднатужился, даже жилы вздулись на шее, вытянул на снег девушку вместе с летчиком и, склонившись, крепко держал их.

— Ты ее… оттащи… подальше, — придушенно произнес летчик и потянулся спекшимися губами к взрыхленному снегу. Наверное, его мучила жажда. — Там Вовка… И еще двое…

Девушка лежала на спине. Овальное лицо ее было бледно и спокойно, глаза прикрыты. Из-под норковой шапки, под капюшоном, беззащитно выбились светлые прядки волос. «Совсем еще молодая. И какая приглядная, просто чудо», — с болью подумалось Алексею. Ставя лыжи лесенкой к склону, потащил ее волоком, уцепившись за капюшон, подальше от обрыва, на равнинку. Там он, отпустив капюшон, разогнул спину, глядел на неподвижную фигуру, жертвенно распластавшуюся на снегу, искал признаки жизни.

Сбоку осторожно приблизился Дымок, деликатно потянулся влажным носом обнюхать лицо лежащей, но вдруг сконфуженно отпрянул и сел.

«Живая», — понял Алексей и обернулся: как там летчик? А тот, оказывается, времени не терял, уже почти весь заполз в темный пролом кабины и лез глубже, только подошвы унтов торчали снаружи, но скоро и они исчезли из вида. Хотелось закричать ему, остановить, ведь он может сместить центр тяжести, но осознал, что это бесполезно. Похоже, полуживой летчик уже плохо соображал и спешил сделать то, на что пока хватало сил. «Там Вовка. И еще двое», — вдруг вспомнились его последние слова.

— Потерпи, милая, — захрипшим голосом проговорил Алексей лежащей без движения девушке и торопливо заскользил вниз, чтобы как-то подстраховать летчика. А чем — и сам не знал. Были в кармане рюкзака кожаные ремешки, на случай, если порвется крепление лыж, разные короткие шнурочки для хозяйственных нужд, имелся даже моток бельевого шнура метров на пять, но разве это поможет удержать тяжелую машину.