Василий Шукшин - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Есть. Мне там собрали…

— А то могу подкинуть.

— Давай, — передумал Егор.

Губошлеп вытащил из кармана и дал сколько-то Егору. Пачку.

— Где будешь?

— Не знаю. Найду кого-нибудь. Как же вы так — завалились-то?..

В это время в комнату вскользнул один из молодых. Белый от испуга.

— Квартал окружили, — сказал он.

— А ты что?

— Я не знаю куда… Я вам сказать.

— Сам прет на рога Толстому, — засмеялся Губошлеп. — Чего ж ты опять сюда-то? Ах, милый ты мой, теленочек мой… За мной, братики!

Они вышли каким-то черным ходом и направились было вдоль стены в сторону улицы, но оттуда, с той стороны, послышались крепкие шаги патруля. Они — в другую сторону, но и оттуда раздались тоже шаги…

— Так, — сказал Губошлеп, не утрачивая своей загадочной веселости. — Что-то паленым пахнет. А, Егор? Чуешь?

— Ну-ка, сюда! — Егор втолкнул своих спутников в какую-то нишу.

Шаги с обеих сторон приближались…

И в одном месте, справа, по стене прыгнул лучик сильного карманного фонаря.

Губошлеп вынул из кармана наган…

— Брось, дура! — резко и зло сказал Егор. — Психопат. Может, те не расколются… А ты тут стрельбу откроешь.

— Та знаю я их! — нервно воскликнул Губошлеп. Вот сейчас, вот тут он, пожалуй, утратил свое спокойствие.

— Вот: я счас рвану — уведу их. У меня справка об освобождении, — заговорил Егор быстро, негромко, и уже выискивал глазами — в какую сторону рвануть. — Справка помечена сегодняшним числом… Я прикрытый. Догонят — скажу испугался. Скажу: бабенку искал, услышал свистки — испугался сдуру… Все. Не поминайте лихом!

И Егор ринулся от них… И побежал напропалую. Тотчас со всех сторон раздались свистки и топот ног.

Егор бежал с каким-то азартом, молодо… Бежал да еще и приговаривал себе, подпевал первые попавшие слова. Увидел просвет, кинулся туда, полез через какие-то трубы и победно спел:

— Оп, тирдарпупия! Ничего я не видал, ох, никого не знаю!..

Он уже перебрался через эти трубы… Сзади в темноте совсем близко бежали. Егор юркнул в широкую трубу и замер.

Над ним загрохотали железные шаги…

Егор сидел, скрючившись, и довольно улыбался. И шептал:

— Да ничего я не видал, да никого не знаю.

Он затеял какую-то опасную игру. Когда гул железный прекратился и можно было пересидеть тут и вовсе, он вдруг опять снялся с места и опять побежал.

За ним опять устремились.

— Эх, ничего я не видал, эх, никого не знаю! Да никого не знаю! — подбадривал себя Егор. Маханул через какую-то высокую изгородь, побежал по кустам — похоже, попал в какой-то сад. Близко взлаяла собака. Егор кинулся в6ок… Опять изгородь, он перепрыгнул и очутился на кладбище.

— Привет! — сказал Егор. И пошел тихо.

А шум погони устремился дальше — в сторону.

— Ну надо же — сбежал! — изумился Егор. — Всегда бы так, елки зеленые! А то ведь, когда хочешь подорвать, попадаешься, как ребенок.

И опять охватила Егора радость воли, радость жизни. Странное это чувство — редкое, сильное, наверное, глупое.

— Ох, да ничего ж я не видал, да никого не знаю, — еще разок спел Егор. И включил свой славный ящичек на малую громкость. И пошел читать надписи на надгробиях. Кладбище огибала улица, и свет фар надолго освещал кресты, пока машина огибала угол. И тени от крестов, длинные, уродливые, плыли по земле, по холмикам, по оградкам… Жутковатая, в общем-то, картина. А тут еще музычка Егорова — вовсе как-то нелепо. Егор выключил музыку.

— «Спи спокойно до светлого утра», — успевал прочитывать Егор.

— «Купец первой гильдии Неверов…». А ты-то как здесь?! — удивился Егор. — Тыща восемьсот девяносто… А-а, ты уже давно. Ну, ну, купец первой гильдии… «Едут с товарами в путь из Касимова…» — запел было негромко Егор, но спохватился.

— «Дорогому, незабвенному мужу — от неутешной вдовы», — прочитал он опять. Присел на скамеечку, посидел некоторое время… Встал.

— Ну, ладно, ребята, вы лежите, а я пойду дальше. Нечего не сделаешь… Пойду себе, как честный фраер: где-то же надо, в конце концов, приткнуть голову. Надо же? Надо. — И все же еще он спел разок. — Да ничего ж я не видал, да никого ж не зна-аю.

И стал он искать, куда бы приткнуться.

У одной двери деревянного домика из сеней ему сурово сказали:

— Иди отсюда! А то я те выйду, покажу горе… Горе покажу и страдание.

Егор помолчал немного.

— Ну, выйди.

— Выйду!

— Выйдешь… Ты мне скажи: Нинка здесь или нет? — по-доброму спросил Егор мужика за дверью. — Только правду! А то ведь я узнаю… И строго накажу, если обманешь.