Василий Шукшин - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Иван Федорыч… Ломаете дурака, Иван Федорович, а не пойму — зачем?

— Вы одного конструктора знаете? — в лоб спросил Иван.

— Я их много знаю, не одного… А что?

— Да нет, ничего, все ясно. По железной дороге, да?

— Что «по железной дороге»?

— Без мостов. Система игрек?.. Пожилой человек. Не стыдно?

— Вань!.. — взмолилась Нюра.

— Да пошли они к..! — открыто обозлился Иван. — Бессовестные. Люди за копейку-то горб ломают, а эти — стянул чемодан — и радешенек, и богатый, хорошее вино пьют, коньяки… Есть у меня деньги, есть! Не подговаривайся! Только попробуй возьми хоть один рубль — вот, видел? — Иван показал увесистый кулак. — Быка-трехлетка с ног сшибаю…

Профессор понюхал протянутый кулак.

— Да, могилой пахнет. Серьезный кулак. Надежный. И все же тут какое-то недоразумение, Иван. Вы меня за кого-то другого принимаете… Хотите, я приведу проводника, он объяснит вам? А ему я покажу документы. Хотите, вам покажу?..

— Не нужны мне ваши документы. И ходить никуда не надо. И я никуда не пойду — не мое дело. А поживиться здесь не удастся, заранее говорю.

— Нет, я все-таки схожу. А то этак мы всю дорогу и будем подозревать друг друга…

Профессор вышел.

— Вань, — встревожилась Нюра, — не зря мы человека-то обидели?

Иван молчал. Ему тоже сомнение вкралось в душу.

— А, Вань?

— А я откуда знаю? — взорвался Иван. — Иди разбери их… Откуда он, пуд золота-то? — Иван пнул профессорский чемодан. — Может, кокнул кого-нибудь в тайге — вот и…

— Да шибко уж не похожий.

— А тот был похожий?

— Господи, господи, — только и сказала Нюра. — Правда, трудно понять людей.

Вошли профессор с проводником. Проводник ухмыляется.

— Ты чего это тут бдительность развел? — спросил он. — Это товарищ Степанов, профессор, из Москвы… Тебе уж теперь на каждом шагу будут воры казаться. Некрасиво, обидел товарища…

— Насчет обиды — это не надо, — попросил профессор. — Никакой обиды.

— Ну, как же?..

— Никакой обиды! Хорошо, что все объяснилось.

— Давай тут… не очень! — счел нужным еще сказать проводник Ивану. — Какой же он вор! Хоть немного-то разбирайся в людях.

— Ты много разобрался в том конструкторе… которого без билета посадил? — обиделся Иван на нравоучения лакеистого кондуктора. — Бегал тут… икру метал. Еще ухмыляется!

— Ну-ка! — прикрикнул проводник. — Давай-ка приведи себя в порядок! Не очень тут!.. Не дома на печке. Устраивайтесь, товарищ профессор.

— Я устроюсь. Хорошо.

— Если он будет тут чего-нибудь фордыбачить, скажите мне… Мы его живо приструним. Мы ему…

— Да идите вы к дьяволу! — вскричал вдруг профессор. — Чего вы пристали к человеку?!

Проводник опешил. Молчал.

— Извините, пожалуйста! — сказал профессор. — Спасибо. Мы теперь сами разберемся. Идите.

— Ну, давайте, — сказал проводник. — Ничего. — И ушел.

— Фу ты, дьявольщина какая! Нехорошо как…

— Товарищ профессор, вы уж простите нас, ради бога, — сказала Нюра. — Обознались мы…

— Да что вы!.. За что? Я, старый дурак, поперся к проводнику… Надо было самим разобраться.

Иван, опозоренный, молчал, насупив брови.

— Попроси прощения! — строго велела Нюра. — Язык-то не отсохнет.

— Та-а… — Иван сморщился. — В этом, что ли, дело?

— Забудем все недоразумения! — решительно сказал профессор. — Нам же далеко ехать!.. С какой стати мы испортим себе дорогу? Иван!..

А поезд опять подходил к станции.

И опять перронная кутерьма… Приехали. Уезжают.

В вагон, где ехали Иван, Нюра и профессор, садилась большая, гитаристая группа студентов — юноши и девушки, большинство — девушки.

Поезд тонко закричал…

Иван с профессором пригубили-таки из высокой бутылки дорогого вина. Профессор с блокнотом в руках — экзаменует Ивана на предмет владения родным языком. Настроение у них хорошее; Иван относится к «экзамену» довольно серьезно: Нюра — больше на подсказках.

— Просто — ударить. Он ударил — я ударила — кто-то ударил…

— Вломил, — начинает Иван.

— Так.

— Жогнул.

— Жогнул?

— Ну — жогнул. Рраз! — жогнул.

— Ага! Хорошо. Еще?

— Тяпнул.

— Да. Еще?

— Матерно можно?

— Нет, это не надо.

— А там много, вообще-то…

— Нет, лучше не надо. Кроме того, здесь женщина.

— Она слышала…

— Итак?

— Наподдал, — подсказала Нюра.

— Наподдал… Да. Невыразительный глагол. Женский какой-то.

— Хряпнул. Ломанул.

— Вот это… глаголы! Мускулистые.

— Перелобанил. Окрестил. Саданул… Нае… Нет, не туда. Врезал. Смазал.