Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

И Гуревичи всю жизнь озабочены —
Хоть живьем в гроба ложись из-за доченек!
Не устали бы про них песню петь бы мы,
Но назвали всех троих дочек ведьмами.

И сожгли всех трех — цари — их умеючи, —
И рыдали до зари все царевичи,
Не успел растаять дым от костров еще,
А царевичи пошли к Рабиновичам.

Там три дочки, три сестры, три красавицы —
И опять, опять цари опасаются.
Ну а Шифманы смекнули — и Жмеринку
Вмиг покинули, — махнули в Америку.

Не отдавайте в физики детей,
Из них уже не вырастут Эйнштейны,
Сейчас сплошные кризисы идей —
Все физики на редкость безыдейны.

У математиков еще какой-то сдвиг,
Но он у вас не вызовет улыбок,
Ведь сдвиг намечен по теорье игр,
А также и по линии ошибок.

<���Математики все голову ломают, как замять грехи,
Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,
А биологи искусственно мечтают про живой белок,
А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>

Мы, граждане, привыкли с давних пор,
Что каждая идея — есть идея,
А кто-то там с фамилией Нильс Бор
Сказал, что чем безумней — тем вернее…

Нет, Бор, ты от ответа не уйдешь!
Не стыдно ли ученым называться?
Куда же ты толкаешь молодежь
При помощи таких ассоциаций?!

<���Математики все голову ломают, как замять грехи,
Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,
А биологи искусственно мечтают про живой белок,
А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>

Мы все в себе наследственность несем,
Но ведь обидно, до каких же пор так?
Так много наших ген и хромосом
<���Испорчено в пробирках и ретортах!>

Биологи — у них переполох,
Их итальянцы малость обскакали:
Пока <���они> у нас растят белок —
Уж те зародыш пестуют в стакане.

<���Математики все голову ломают, как замять грехи,
Кибернетики машины заставляют сочинять стихи,
А биологи искусственно мечтают про живой белок,
А филологи все время выясняют, кто такой был Блок.>

Реже, меньше ноют раны:
Четверть века — срок большой, —
Но в виски, как в барабаны,
Бьется память, рвется в бой…

Москвичи писали письма,
Что Москвы врагу не взять.
Наконец разобрались мы,
Что назад уже нельзя.

Нашу почту почтальоны
Доставляли через час, —
Слишком быстро — лучше б годы
Эти письма шли от нас!

Мы, как женщин, боя ждали,
Врывшись в землю и снега, —
И виновных не искали,
Кроме общего врага.

И не находили места —
Ну скорее, хоть в штыки! —
Отступавшие от Бреста
И сибирские полки.

Ждали часа, ждали мига
Наступленья столько дней! —
Чтоб потом писали в книгах:
«Беспримерно, по своей…»

По своей громадной вере,
По желанью отомстить,
По таким своим потерям,
Что ни вспомнить, ни забыть.

Кто остался с похоронной —
Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»
Долго будут по вагонам —
Кто без ног, а кто без рук.

Чем и как, с каких позиций
Оправдаешь тот поход —
Почему мы от границы
Шли назад, а не вперед?

Может быть, считать маневром
(Был в истории такой), —
Только лучше б в сорок первом
Нам не драться под Москвой!

…Помогите, хоть немного,
Оторвите от жены!
Дай вам бог поверить в бога —
Если это бог войны!

Хоть нас в наш век ничем не удивить,
Но к этому мы были не готовы, —
Дельфины научились говорить!
И первой фразой было: «Люди, что вы!»

Ученые схватились за главы,
Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»
И снова то же: «Люди, что же вы!»
И дальше: «Люди, что же вы творите!

Вам скоро не пожать своих плодов.
Ну, мы найдем какое избавленье… —
Но ведь у вас есть зуб на муравьев,
И комары у вас на подозренье…»

Сам Лилли в воду спрятал все концы,
Но в прессе — крик про мрачные карти<���ны>,
Что есть среди дельфинов мудрецы,
А есть среди дельфинов хунвейбины.

Вчера я выпил небольшой графин
И, видит бог, на миг свой пост покинул.
И вот один отъявленный дельфин
Вскричал: «Долой общение!» — и сгинул.