Дмитрий Цмокаленко - Тайна убежища «Фортуна» [Памфлеты]

— Не понимаю, при чем здесь я? — Седой попытался отцепиться от «нахала», но тот не умолкал.

— Как это — при чем? Это же вы, столичные господа, и ваши слуги разыскали где-то на нашу голову этого болтуна Джона. Подняли такой галдеж перед выборами, что даже глухие спасения не имели. И безработицу, мол. полностью ликвидируем, и политику выровняем, и до войны не допустим. Нашлись такие, что поверили. На их доверии и затащили Джона в парламент, словно теленка на половике. А теленочек оказался тупым бычищем. Эх, да разве дождешься чего-то толкового от коровы- консерваторши!

Вот и получили сегодня в Канаде «просперити». Уже от этого «расцвета» голова кругом идет, в глазах потемнело. Безработных в Канаде наверняка миллион будет. И нет надежды, что когда-нибудь станет легче. Консерваторы уже сами никакого выхода не видят. Слыхали, что недавно ляпнул министр труда Стар — верный прихвостень премьера Джона? Утешил нас, нечего сказать. Нашел спасение! Развел руками и брякнул, что только подготовка к войне способна дать всем работу. Спасибо вашей бабушке, мистер Стар! Когда грянет война, уже никому не понадобится никакая работа. Даже пепел, который, возможно, от нас с вами останется, мистер, подметать будет некому и незачем. Да и нечего будет подметать. Все ветер развеет по диким пустыням. А вот сейчас, пока идет эта подготовка, прибыль имеете только вы, господа…

О-о, вы и здесь нашли, куда пристроить наши доллары и поживиться. Вот в эти «дифенбункера» закапываете, чтоб вам из них уже не выкарабкаться. И нас всех во «фолл-аут-шелтерсы» стараетесь загнать. А нам не на что их строить, да и не хотим их строить. Лучше уж похоронить с почестями политику Джона Дифенбейкера, нежели живьем в семейных могилах чахнуть. Что? Вы, любезный сэр, думаете, разумеется, иначе?

— Я?.. — Интеллигентный джентльмен не находил слов для ответа. — Я… Вообще… Я ни о чем не думаю…

— А вы? — Возбужденный итальянец рассерженно повернулся к остальным случайным собеседникам.

Бородатый фермер лишь выразительно махнул рукой. Ждать от него каких-то слов было нечего. По-видимому, он полностью соглашался с безработным. Склонившись над притихшим Тони, он прислушивался, уснул мальчуган или еще мается.

Сутулый в вышитой сорочке сперва попытался отвести хитрые глаза от острого взгляда итальянца, но вдруг решительно кивнул головой, кашлянул в кулак и отважился ответить:

— Не скажу, господа, ничего доброго об этом премьере Джоне. Когда-то не знал, что это за фрукт, и считал его порядочным человеком. Когда он к государственному корыту проталкивался, мою голову изрядным туманом накачали землячки-«патриоты». Часто не своими, а их глазами глядел я на свет белый. Впрочем, вижу, вы все не поймете меня. Прошу прощения, но должен рассказать, кто я и откуда здесь взялся.

Вышвырнуло меня бедой на этот берег океана давно. Еще, дай бог память, в десятом году. Все мы люди пожилые. Помните, сколько нас приносило тогда со всех краев мира? Агенты не успевали в табеля записывать.

Будто сегодня вижу: стоит в красных крагах вербовщик, а мы около него тянемся вереницей, табунами. Едва успевает спросить у каждого: откуда, кто? Один назовется шотландцем, второй — испанцем, третий — итальянцем. Так их и записывает. Подошел и я. Говорю: украинец. Пожимает он плечами, рот искривил, будто перед ним не человек, а баран в овчине. Требует удостоверение. Достаю. Прочитал и буркнул: «Так бы ты и говорил — австрияк!» Австриец, значит… Вот и хожу уже полсотни лет в «австрияках», потому что смолоду в Галичине под австрийским цесарем ходил. Правда, меня сразу же отыскали те землячки-«патриоты», чтоб им пан бог пекла не пожалел на том свете! Но я лишь теперь такой стал мозговитый. А тогда верил. Вот они меня и утешали: ты корчуй леса, болтайся в болоте, паши, сей и жни, а мы будем тебе национальное достоинство отстаивать, отвоевывать, и свою державу добывать. От тебя хотим немного — вноси каждый раз свою лепту на наши церкви и издания. Так и обдурили болвана. Всю жизнь из-за колокольного звона тех церквей правдивого голоса о родных краях не услышал. Читал тоже только то, что в «Канадском фермере» или «Украинском голосе» мои «благодетели» писали… Люди добрые, чего-чего только эти «патриоты» не выдумывали! Если бы от лжи руки корчило, то мои «защитники» давно бы не смогли подставлять жадные горсти под наши доллары.

К душе моей подбирались осторожненько, тихонечко. Сперва этак-то жалобно-жалобно завели: «Ох, и бедный ты, Андрух, аж синий!..» Правда, думаю, бедный, аж синий. Как говорят у нас на Украине, прочный злыдень. А они гнусавят свое: «И прав у тебя не больше, чем у зайца в чистом поле. Только удирать от беды можешь, пока ноги носят!» И с этим согласен. Не напрасно же занесло меня за океан-море. От лихой своей бедности метнулся за тридевять земель. А они нашептывают: «Было все это в старом краю. Теперь ты на свободной земле станешь хозяином, добро наживешь и дашь врагам своим через океан здоровенную дулю!» Ага, думаю, ткнуть кукиш тем, кто меня к бедности привел, — дело вроде бы стоящее. Не совсем уже и верю, но уж очень хочется мне этот кукиш ткнуть панам и подпанкам на Галичине, где от моего хозяйства плетня не осталось. А мне все поют: «И это не все, Андрух. Пока ты заживешь здесь в роскоши да научишься хорошо дули сучить, мы тебе сообразим твою собственную национальную державу. Соборную и самостийную Украину соорудим. Перестанешь быть австрийцем. Вернешься в отчий край казаком-украинцем. Вот только не хватает нам державных мужей. Но мы их отыщем. А ты не сомневайся, поддерживай, не жалей долларов для великой цели…»