Вой стоял над деревней, бабий вой над покойником, над минувшим счастьем, над прожитой жизнью. Пронзительный плач метался со двора во двор, из избы в избу, и не было в нем ни просвета, ни передышки, как в том низком, свинцовом небе, из которого хлынул наконец ливень. И Костя мок под ливнем и не смел войти в эту деревню, в этот страшный, кладбищенский плач, древний, как сама гроза.
Вымокнув до нитки, Костя пошел назад, подгоняемый чужим стонущим горем. Добрел до сарая, проскользнул в скрипучую дверь и чуть не заорал, увидев что-то белое, что мерно качалось под перекладиной. Но тут сверкнула молния, и он успел заметить, что на палочке болтается Капино платье.
— Промок? — тихо спросила она из угла.
— Я не принес ниток,— вздохнул он.— Там несчастье какое-то в деревне: воют все разом, будто в каждой избе по покойнику.
— Ты простудишься,— сказала она.— Сейчас же все сними, слышишь? Я отвернусь.
Костя покорно стянул липнувшую к телу рубашку и брюки, отжал, раскинул на загородке. Снаружи по-прежнему лил дождь, сквозь дырявую крышу капало, и Костя, поеживаясь, все выбирал посуше местечко…
— Ну где же ты? — шепотом спросила Капа.— Ты же простудишься так. Иди сюда: в сене тепло…
Он не помнил, как сделал эти четыре шага. Шел, как слепой, вытянув руки, наткнулся на Капочку, упал рядом.
— Мокрый,— озабоченно сказала она.— И вытереть-то тебя нечем. Ближе ложись, я тебя сеном укрою.
Как пахли ее волосы! Сеном и дождем, солнцем и земляникой, женским телом и сосновой смолой. Не смея прикоснуться, Костя держал руки по швам, боясь шевельнуться, боясь спугнуть, боясь оскорбить эту немыслимую щедрость…
— Обними меня…
Неужели ночь сменяет день только потому, что земля вращается? Неужели все льды Арктики нельзя растопить теплом одного-единственного человеческого сердца? Неужели есть на земле рыдающие деревни и черные грозы? И неужели может быть на свете вторая, третья, десятая любовь?..
— Я люблю тебя. Слышишь? Я люблю тебя!..
— Говори. Говори, что ты любишь меня. Говори.
— Я люблю тебя.
Он чувствовал себя взрослым, могучим, готовым сделать все, что прикажет эта единственная во всем мире женщина.
— Меня нельзя любить,— вдруг сказала она.— Разве можно любить девушку с таким длиннющим именем — Капитолина?
— Капелька!..— Он зарылся лицом в ее волосы.— Я знаю, что такое счастье, Капелька. Счастье — это ты.
— Неправда! — Она радостно засмеялась.— Сам на дедушку накричал…
— Счастье — это ты,— убежденно повторил он. Знаешь, каждый из нас в юности высаживается на необитаемый остров. Каждый из нас строит свой собственный дом и сажает свой собственный хлеб. У кого-то этот дом течет, а хлеб получается горьким, но это не беда. Главное, что все мы Робинзоны и все ждем свою Пятницу. И когда приходит она…
— Вы делаете ее слугой.
— Нет, Капелька! Я дождался тебя в воскресенье, значит, ты не Пятница. Ты мое воскресенье.
— Я твоя Пятница. Твоя Пятница, слышишь!.. Обними меня. Крепко, крепко!..
— Завтра мы пойдем в загс…
— Зачем?
— Разве мы не муж и жена?
— Мы муж и жена. Но лучше ты спроси меня об этом ровно через три года.
— Но почему, Капелька?
— Надо уметь ждать, Костик. Считать дни и часы, мечтать о встрече, писать письма и все время думать друг о друге. И я хочу ждать. Хочу плакать в подушку, хочу мечтать о тебе. Наверно, это и есть счастье: уметь мечтать и верить в свою мечту.
— Я люблю тебя. Слышишь? Я просто люблю тебя.
— Какой сегодня удивительный день!..
Разве существует время? Нет. Остановились все часы, и только два огромных человеческих сердца грохочут сейчас во всей вселенной…
— Я люблю тебя.
Разве существует пространство? Нет. Оно до отказа заполнено тобой. Твоими глазами. Твоей улыбкой.
— Я люблю тебя…
— У нас будут дети. Трое: девочка и два мальчика.
— Хорошо бы близнецы…
— Глупый! Это, знаешь, как редко случается?.. Ужас!.. Но ты не бойся: я крепкая.
— Ты красивая. Ты очень красивая.
— Что ты! Я телема. Это просто счастье во мне светится. Как лампочка.
— Пусть дети будут похожи на тебя.
— Мальчики — на меня, а девочка — на тебя: есть такая примета. И еще: первой обязательно должна родиться девочка.
— Почему?
— Она будет мне помогать.
— А как мы ее {49} 49 ее .— В поверочном изд.: их .
назовем?
— О, это нельзя решать заранее! Есть имена весенние, а есть осенние, и все зависит от того, когда человек рождается.
— У тебя весеннее имя, Капелька…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу