Владимир Щербак - Буревестники

Было уже далеко за полночь, а капитан всё не мог заснуть. Он убеждал себя, что виной тому тяжёлый воздух казармы и жёсткая солдатская койка, хотя сверхсрочники в подхалимском усердии навалили на неё три или четыре матраца. Он вспомнил, как на фронте гнал солдат в бессмысленные атаки под японские пули, как измывался над ними в мирные дни; вспоминал и чувствовал, как его тело покрывается холодным потом. Ему казалось, что в казарме никто не спит и десятки глаз сверлят его из темноты.

Юшков приподнялся на локте. Всё было тихо. Капитан вынул из кармана френча, висевшего на спинке стула, плоскую флягу, надолго приник к ней губами. «Всё, теперь усну!» И в самом деле скоро, измученный бессонницей и раскованный алкоголем, он забылся в тяжёлом сне. Но его мозг, словно маленький часовой, бодрствовал и в любую минуту готов был поднять тревогу. Так оно и произошло, когда от входа послышался неясный шум. Юшков выхватил из-под подушки револьвер, соскочил в одном белье с кровати и, не понимая ещё, в чем дело, испуганно вытаращился в темноту.

— Подымайтесь, товарищи! Постоим за себя! — прозвенел высокий женский голос, и сонная тишина казармы взорвалась – крики, грохот, лязг, треск. У входа клацали затворы и блестели штыки, в среднем проходе роились возбуждённые солдаты.

— Бей офицеров, довольно им кровь нашу пить! — проревел кто-то, и Юшков почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове.

— Кашин, Василицкий, Кухаренко – ко мне! — дико крикнул он, не узнав собственного голоса.

Никто из сверхсрочников, однако, на этот вопль не отозвался. Фельдфебель Василицкий был прикончен штыком, унтера Кухаренко, открывшего стрельбу, изрешетила из своего «манлихера» Надя, а фельдфебель Кашин, уже вскочивший на подоконник, вывалился наружу, дробя стекла и унося в своей спине две пули от трёхлинейных патронов, с надпиленными, как выяснится потом, головками. У него ещё хватило сил добраться до офицерского дома и доложить выбежавшему на крыльцо поручику Ещенко, что его убили рядовые Петренчук и Кудрявцев. Даже в свою последнюю минуту этот служака больше всего беспокоился о том, чтобы бунтовщики были наказаны.

В 1-й роте все было кончено. Капитан Юшков, опустошив барабан своего револьвера и ни в кого при этом не попав, спрятался под кровать, но и там его достал солдатский штык. Впрочем, он был только ранен, добивать его не стали.

Солдаты и эсеры но главе с Надей выходили во двор под сереющее предрассветное небо. Вскоре к ним присоединилась группа Александра. Надя сразу заметила отсутствие Воложанина.

— Где студент?

Александр, просиявший было при виде любимой, согнал улыбку с лица, его широкие плечи обвисли.

— Что же ты молчишь?! Он погиб?

Что было сказать? Трудно уберечь от смерти того, кто сам её ищет. Предчувствие не обмануло Александра: Григорий погиб. Он был единственным убитым при взятии казармы 4-й роты. Опередив командира группы, Воложанин с криком «Да здравствует революция!» ринулся во тьму казармы, где и нашла его пуля, скорее всего, шальная, выпущенная кем-то наугад, со страху, во всяком случае, стрелявшего не нашли. Умирая на руках Александра, Григорий прошептал: «Скажите ей…» Кому и что – замерло на пухлых, юношеских губах, враз побелевших.

Ничего этого не стал говорить Александр Наде, лишь коротко обронил:

— Да.

И вообще разговаривать было некогда: нужно закреплять успех восстания. А это, видимо, будет сделать нелегко, так как охранные роты 10-го Восточно-Сибирского полка, кольцом охватившие расположение минного батальона, наверняка слышали выстрелы и уже поднялись по тревоге.

Александр, Надя и минёр Кирилл Кудрявцев держали короткий совет.

— Странно, что стрелков 10-го полка ещё не видать…

— А ты вроде ждёшь не дождешься!

— Может, слышали выстрелы, да не придали им значения?

— В любом случае их надо упредить, начать первыми… Товарищ Кудрявцев, строй своих минёров!

— Батальон! Слухай мою команду! Стано-о-овись! Ряды вздвой!

Батальон – не батальон, но более сотни солдат, услышав привычную команду, из беспорядочной, смутно гудящей толпы быстро образовали две довольно стройные шеренги. Александр шагнул вперёд.

— Товарищи! Времени мало, поэтому буду краток. Ваша свобода — в ваших руках! Надо прорвать кольцо охраны и с оружием пробиться в город, где нас поддержит флот. В первую, очередь надо овладеть пулемётами… Кто у нас знает пулемётное дело?

— Я! — не вышел, а выскочил маленький и юркий артиллерист Пенёк, участник прошлогоднего восстания на Иннокентьевке.