Георгий Лезгинцев - Инженер Северцев

Они разговаривали друг с другом и вслух и безмолвно.

Северцев мысленно спрашивал себя: что подразумевал Николай Федорович, когда сказал, что Валерия вернется? Шахов досадовал: как же не понимает Михаил, что Валерия Сергеевна не могла прийти к нему. Что будет — время покажет. Во всяком случае, до конца дней Павла Александровича она останется там — не любовь заставляет ее поступить так, а острое чувство долга и сострадания. А может быть, она и не вернется? Как сможет она сделать это после всего, что произошло и произойдет? Шахов этого не знал. Но думал, что в конце концов она вернется. Он верил в любовь.

Северцев понимал, что, пока жив Павел Александрович, с Валерией он не встретится. И все-таки он будет ждать ее, ждать всегда, всю жизнь. Где бы она ни находилась, он будет спрашивать, возвращаясь домой или в гостиницу, не разыскивала ли его приезжая женщина… И может быть, однажды, когда он механически задаст свой вопрос, ему вдруг ответят — она была… Северцев вспомнил, как ему пришлось блуждать в темных выработках, разыскивая выход на поверхность. Яркий свет брызнул совсем близко, а выхода там не оказалось. Но он все же нашелся… Так будет и с их любовью.

— Кто бы мог подумать, — говорил вслух Николай Федорович, — что инженер Северцев так убого представляет себе смысл жизни. Он и она — вот и весь мир. Она осмелилась покинуть его. Для него пропал смысл жизни. Как красиво! И как глупо. Конечно, какие могут быть после этого разговоры о всяких плебейских совнархозах. Для аристократии духа!

Северцев невесело усмехнулся:

— Николай Федорович! Разве вы не видите, что я еду с вами? Но не подумайте, что вы меня убедили своим криком. Просто, куда же мне теперь деваться одному!.. Всю жизнь я — как сезонник: куда-то ехал строить, осваивать, реконструировать — и опять строить… Жизнь прошла на стройке, — с мягкой грустной улыбкой говорил Михаил Васильевич.

Многое смешивалось сейчас в его душе: боль, и облегчение, и тревога.

Шахов взял его под руку.

— Едем, Миша, едем! Все еще впереди.

Вся история советской многонациональной литературы — это история неустанного познания главного героя современности, художественного осмысления его судьбы, в которой преломились нравственный опыт эпохи, исторический опыт советского рабочего класса, его авангарда — Коммунистической партии.

Наша литература всегда была сильна тем, что на каждом этапе развития советского общества в лучших своих творениях она сумела воссоздать образы современников — революционеров, коммунистов, борцов, преобразователей. Эти герои выражают народную психологию, народное представление о главном назначении человека, утверждают идею величия свободного труда, одухотворенного возможностями социалистического строя.

Роман Георгия Лезгинцева «Инженер Северцев» интересен прежде всего художественным воплощением образа положительного героя своего времени, отвечающим общественным представлениям о личности социально активной, духовно богатой, мыслящей глубоко, по-государственному масштабно.

«Инженер Северцев» — второй роман известной трилогии Г. Лезгинцева. Первая книга «В таежной стороне», вышедшая в 1955 году, знакомит нас с инженером Степановым, волевым, энергичным человеком, кровно болеющим за свое дело, отдающим все силы и умение разработке золотоносного месторождения в Сибири.

В романе «Инженер Северцев» действует новый герой, инженер современной формации Михаил Северцев, обладающий высокоразвитым чувством долга, способный решать технические проблемы с позиций новых требований времени. Автор произведения — известный прозаик и крупный горный инженер — распахивает перед читателем широкую панораму социально-экономической жизни нашего общества в середине 50-х годов.

Наблюдая за развитием событий, происходящих в романе, мы становимся свидетелями того, в каких сложных условиях рождалась мысль о необходимости изменений в системе хозяйственного руководства горной промышленности. Главный герой повествования, получивший после реорганизации главка назначение на Сосновский рудник, отчетливо сознает недостатки в подведомственном ему сложном и разветвленном хозяйстве. Нехватка опытных инженеров на производстве («инженеры засели в рудоуправлении — там должности лучше, платят больше»). Новая техника, отданная на откуп горнякам-практикам, внедряется слабо. При проектировании рудника исключили из сметы дорогу, и в течение долгих зимних месяцев большой рудничный поселок оказывается отрезанным от остального мира.