Владимир Монастырев - Ходи прямо, хлопец

— Вы думаете — есть? — скромно спросил Иванцов,

— Думаю — есть.

Слышать это было приятно. Однако волноваться Иван Филиппович не перестал. Он и сам знал, что у Андрея есть шансы. Но у шотландца тоже есть.

После победы над итальянцем, когда Андрей вышел в финал, Иван Филиппович завел с ним речь об Уордере.

— Говорят, силен? — спросил Андрей.

— Силен, — откровенно сказал Иванцов. — Но выиграть у него можно. Немец тактически неверно, я тебе скажу, построил бой против Уордера. Надо было держать его на дистанции.

На московском ринге никто не сумел этого сделать — удержать шотландца на дистанции. Можно ли его удержать? Вот что интересовало Иванцова. И тревожило. Он хотел и Андрею передать если не тревогу, то хотя бы озабоченность. Плохо, когда боксер боится противника. Не лучше, если он его недооценивает.

Но Андрей озадачивал и пугал его своей отрешенностью от предстоящего боя, странным равнодушием к окружающему, будто витал он где-то далеко отсюда.

Вчера он разговаривал с ней по телефону. Надежда поздравила его с победой.

— Приезжай на воскресенье, — сказал Андрей. — На финал.

Ему очень хотелось, чтобы она была рядом, чтобы сидела возле ринга, когда он будет драться с Уордером.

— Не смогу, — ответила Надежда.

— Почему, ведь воскресенье, выходной день?

— Нет, не получится.

Андрей подумал, что у нее, наверное, с деньгами трудновато.

— Надя, если тебя смущают дорожные расходы… — начал он.

— Нет, нет, — перебила она. — Просто я не могу. Буду смотреть по телевизору.

В голосе Белой шапочки было достаточно твердости, чтобы Андрей оставил всякую надежду уговорить ее приехать к нему.

— Ладно, — сказал он, стараясь не показать огорчения, — нет, значит, нет.

— Не обижайся, Андрюша, — сказала она, — но я в самом деле не могу. Ты позвонишь мне после боя? Я буду ждать.

— Хорошо, позвоню, — сказал Андрей.

Он не сказал ей на прощанье «целую». В глубине души надеялся — она скажет. Но и эта надежда не сбылась.

— Будь здоров, — услышал он в ответ. — Желаю победы.

— Спасибо.

Нет такого боксера, который перед боем не волновался бы. Все волнуются, но каждый справляется с волнением по-своему. Один лежит, зажмурясь, сунув под голову перчатку и перчаткой же накрывшись, чтобы ничего не видеть и не слышать. Другой истово разминается — прыгает, приседает, дубасит воображаемого противника — до самого выхода на ринг. Третий отвлекается разговором. Андрей любил до боя прогуляться, потом, переодевшись, минут десять посидеть в кресле — собраться с мыслями, сосредоточиться.

Андрей переоделся, забинтовал руки и сел в глубокой кресло. Ноги положил на другое. Вытянулся, расслабил мышцы и прикрыл глаза. Иван Филиппович тихо присел на подоконник. В эти минуты он тоже помалкивал, сидел и охранял покой своего ученика.

В дверь сунулся фотокорреспондент. Иванцов его вежливо, но решительно выпроводил. Савельева вызвали на ринг. Значит, через двенадцать минут…

Андрей лежал и прислушивался к самому себе. Чтобы не думать о том, что будет через двенадцать минут, он стал вспоминать слова глупой песенки про барабанщика, но слова рассыпались, не складывались в строки. Он не хотел думать о Надежде, но она пришла и мешала собраться с мыслями.

— Пора, — сказал Иван Филиппович.

И они пошли вдоль коридора, мимо дверей с надписями на разных языках, через буфетную комнату, сейчас опустевшую, — все ушли в зал.

В зале было темно, только ринг освещен ослепительно белым светом, который не дает теней.

На трибунах остро поблескивали окуляры биноклей. Ринг облепили фоторепортеры, все они сейчас нацелили объективы в синий угол: Уордер пролезал под канаты.

В углах меняли флажки. На металлическом стержне возвышался над красным углом флажок, формой и цветом такой же, как флаг нашей державы, только поменьше.

Андрей поднялся на ринг.

Лицо Уордера было как каменное, ни один мускул не дрогнул на нем, когда они встретились в центре ринга, чтобы пожать друг другу руки. Глаза его сидели в глазницах так глубоко, что не определить, какого они цвета.

Андрей вернулся в свой угол. Иванцов, поглаживая плечо ему, говорил:

— Держи на дистанции, не рубись…

— Боксеры готовы? — спросил судья на ринге.

— Готовы.

Гонг. Андрей сделал шаг из своего угла и увидел, как бежит на него Уордер. Андрей сделал еще шаг и подставил под удар левую руку, затем правую.