Леонид Лысенко - «Чёрный эшелон» [Повесть]

Залегли, сдерживая дыхание, сжимая оружие. Лес после дождя дышал тихо, тревожно и пах мокрыми листьями, сырой землей и грибами. Дух захватывало у Дубова, у Вагина, у бойцов — так хорошо и вместе с тем тревожно было на душе. Сердца горячо бились от смертельной ненависти к врагу. Вдруг по кустам скользнул луч фонарика. С фонариком, по-журавлиному поднимая ноги, шел длинный офицер, за ним шагали автоматчики.

Дубов толкнул Вагина, тот партизана в пилотке, и эстафета пошла дальше по рядам. Люди поползли в глубокой, непроглядной тени деревьев.

Напротив колеи — сторожевая вышка. Гитлеровцы стояли у лестницы. С вышки, косясь на лес, торчали пулеметы…

Теперь, светя фонариком, офицер обходил строй. Осматривал снаряжение, делал короткие замечания заступающим в караул солдатам.

Дерзкий наскок закончился в один миг. Первозданную тишину леса на минуту нарушили странные звуки. Всхлипы. Мычание. Стук падающих тел. Потом в чащобе прошумел ветер и тут же стих.

На железнодорожном полотне Дубов остановился.

— Слышишь?

Вагин приложил ухо к рельсу, замер и встал.

— Гукает…

— Далеко?

— Нет.

— Давай сигнал.

Партизаны мгновенно запалили сигнальный костер на вышке. Вагин поднял ракетницу. Глухо ударил выстрел.

…Курбанов уже начинал терять уверенность, но вдруг какая-то огненная капелька мелькнула далеко впереди, как бы подвешенная между землей и небом. Сразу горячо заколотилось сердце. «Сигнал!» Пулат не заметил, что произнес это слово вслух.

— Где? — рванулся к нему Алехин и вдруг так стиснул Курбанова, что у того затрещали кости. — Братишка, милый ты мой друг…

Над лесом взвилась красная ракета и, черкнув по тучам огненной линией, рассыпалась яркими огоньками. Курбанов спокойно, деловито привинтил рукав к пожарному отростку и кинулся к инжектору. Сейчас же Полищук подошел к Крынкину, тот попятился от него, загнал под лоб глаза, трясущейся рукой зацарапал по карабину. Полищук наотмашь ударил его прикладом по голове.

Вольф, стреляя, кинулся на тендер, попытался вскарабкаться на железную стенку, но Алехин настиг его, поднял, как мешок с зерном, и швырнул под откос. С тендера вспыхнул синевато-розовый огонь. Застрочили пулеметы.

Ночь мчалась. Гудела будка. Трещали взахлеб пулеметы. Фонарь лизнул языком света потолок и грохнулся на пол. Алехин лихорадочно кидал уголь в топку, чтобы не сбавлять скорости, скорее домчаться до костра, разгоравшегося впереди. Полищук, стреляя по тендеру, прикрывал его огнем. А Курбанов, подняв пожарный рукав, поливал тендер кипятком, не обращая внимания на пули, визжавшие вокруг.

Пулеметы захлебнулись. В дверях показался мокрый, ошпаренный немец. Павел выстрелил. Немец выронил автомат, покачнулся и загремел в угольный лоток.

Курбанов швырнул пожарный рукав.

— Наши!

Он мгновенно закрыл регулятор, и «черный эшелон» встал, как могучий вороной конь, почуяв твердую руку опытного всадника. Глаза Курбанова сверкали от радости.

Сияющий Полищук сорвал с головы фуражку и, отчаянно махая ею, что-то неистово кричал.

С обеих сторон из леса бежали к поезду партизаны, то там, то здесь вспыхивали огоньки выстрелов. Курбанову показалось, что среди бегущих он узнает знакомую коренастую фигуру, чистую седину, и стало радостно вдвойне…

Партизанское «ура» разнеслось по лесу.

Закипел бой. Лес потонул в клубах дыма и в мокром песке, поднятом взрывами гранат, вокруг падали ветки, срезанные свинцовым градом.

Когда Курбанов спрыгнул с паровоза на насыпь, из окна единственного классного вагона затарахтел крупнокалиберный пулемет. Пулат влетел обратно в будку, нагнулся над убитым эсэсовцем, стал лихорадочно шарить у пояса.

— Гранату бы мне!

Алехин следил за партизанами, безуспешно атакующими классный.

— Постой, — окликнул он Курбанова, — у меня мыслишка есть!

— Что задумал?

— Сцепку!.. Пройдет такой номер?

— Еще как! Ты только осторожней.

— Само собой. Как только махнем — ты давай!

Пулат, сжимая кулаки, смотрел на падающих партизан, на окна классного, откуда бил губительный огонь. А Алехин с Полищуком уже доползли под пулями до середины состава. Броском достигли буферов между классным и товарным, быстро разъединили концевые рукава и, размотав винтовую стяжку, сбросив крюк, дали отмашку.

Курбанов, заметив их сигнал, тронул паровоз и половина эшелона вместе с классным откатилась от остального состава. Как только классный ушел, губительный огонь прекратился и партизаны стали добивать засевших в вагонах гитлеровцев.