Виктор Попов - Живая защита

Якова Сергеевича нашел около паровоза. В руках молоточек на длинной ручке. Он осматривал колеса, постукивал и прислушивался к звенящему звуку.

— Сейчас поедем, — сказал он.

Павла посадили на деревянный ящик, набитый концами для обтирки паровоза. У правого окна разместился сам машинист — Яков Сергеевич. Он нахлобучил на лоб форменную фуражку, высунулся в ожидании сигнала отправления. У левого окна — помощник машиниста Игорь Шкарбанов, высокий, угрюмого вида парень. Вытер тряпкой водомерное стекло, посмотрел на вздрагивающие стрелки приборов. Выглянув в окно, протянул руку и цепко сжал деревянную грушу на тонком тросе. Два раза дернул ее, и два раза над паровозной будкой вместе с белыми султанами пара вырвались к небу короткие гудки.

— Зеленый, — сказал Игорь в окно.

— Зеленый, — также в оконное пространство ответил Яков Сергеевич.

Он ухватился за свою грушу, потянул. Потом рука легла на реверс, рукоятка мелькнула над зубчатой нарезкой. Паровоз тяжело выдохнул из трубы черный дым, напрягся, за тендером звенькнула сцепка, гремящий звук покатился к хвосту поезда.

Медленно, будто приспосабливаясь к пути, колеса повернулись, паровоз гулко вздрогнул на первом стыке рельсов. Мимо проплыла железная мачта со стеклянными кругами прожекторов на вершине. Потянулся черный строй поставленных в ремонт холодных паровозов. Заспешили, побежали обтекаемые цистерны. С каждой минутой ехали все быстрее, эти цистерны укорачивались и уже проскакивали кругленькими приплюснутыми шариками.

Торопливой дробью простучали колеса на последних стрелках. Позади оставались редкие дымки паровозов, серые, накрытые лучами раннего солнца крыши поселка.

На Барумова от железной покатости паровозной топки несло сухим жаром. Он с жадностью ловил резкие порывы морозного воздуха, когда Яков Сергеевич отходил от окна.

— Поддать маленько! — скомандовал машинист. — Начнем, — сказал кому-то помощник.

Барумов оглянулся. За его спиной стоял человек. Телогрейка и штаны блестели от заглаженного мазута. Из темной шапки лезли сквозь дыры клоки серой от угольной пыли ваты. Кочегар.

Он глубоко затянулся, окурок бросил через плечо в открытую дверь и полез на тендер. Его лопата заскрежетала по углю, сквозь дверь к лотку покатились мелкие куски антрацита. С каждым скребком росла черная горка угля. Под горкой исчезли выгнутый выступ лотка, зияющая темнотой продолговатая яма.

— Начнем, — опять сказал Игорь Шкарбанов.

Кочегар спустился по осыпающемуся углю, шагнул к топке.

— Р-р-раз! — с натугой крякнул Игорь и огромной совковой лопатой поддел груду шуршащих кусков угля. В тот же миг кочегар двинул на себя тяжелую ручку, створки раскаленной дверцы топки раздвинулись, и в будку навстречу летящему антрациту с гулом рванулось языковое пламя.

Створки захлопнулись, помощник вновь двинул совковой лопатой.

— Р-р-раз!

На Барумова снова пахнуло обжигающим светом. Тяжелые порции угля одна за другой летели в середину ревущей топки. Потом Шкарбанов разворачивал свою лопату с наклоном то к одной стенке, то к другой. И уголь кучной сыпью летел то вправо от бугристой середины топки, то влево.

— Р-р-раз!

Раскатывались на железных колесиках створки.

— Р-р-раз!

Лопата красной молнией мелькала в ослепительном зеве.

Яков Сергеевич посмотрел на часы. На лице — удовлетворение. Значит, едут хорошо.

«Что я здесь вижу? Зачем он позвал меня на паровоз?» — проклюнулось недовольство у Барумова. Он все больше думал о том, что слишком легкомысленно поступил, согласившись поехать. Вроде бы не совсем молодой и образования хватает, но стоило незнакомому человеку поманить пальчиком, и он, как мальчишка, помчался на паровоз. Своего, прямого, за что начисляют зарплату, ничего не сделал, даже участок не осмотрел, а полез…

— Как с водой? — спросил Яков Сергеевич.

— Должно хватить, — скользнул глазами по водомерной трубке Игорь.

— Смотри. После Староверовки безводье, ни одной колонки.

— Да ну… Неужель не обойдемся…

Яков Сергеевич задумался. Мимо окна шумно протрепетала тополевая зелень. На мгновение вспыхнуло и погасло под тополями красное путейское здание.

— Остановимся, возьмем воды. Так вернее будет. В графике заложено. Так что без риска.

В Староверовке паровоз остановился под водоразборной колонкой. Кочегар на верху тендера с громом сдернул крышку с люка водяного бака, за проволоку подтянул рукав колонки, похожий на толстый круглый клюв.