Евгения Сергиенко: Штрафной батальон

— Вот вам новая соседка. Покажите ей, какую тут комнату свободную занять.

— Мы тоже заняли, — призналась Фекла, пугаясь, что суровый слесарь закричит: «Как вы посмели без позволения!»

А он добродушно согласился:

— Правильно. Надо же и вам где-то обитаться. — И, вынув из широкого кармана тужурки сложенную пополам тетрадку, приказал: — Называйте фамилии. Запишу жильцов, какие в вашей квартире есть на сей день. Чужих, кто самовольно полезет, не впускайте.

Вот тогда, обрадовавшись счастливому случаю, Фекла назвалась Калерией, именем, лелеянным для себя давно. Анисья, перебравшись вместе с матерью в дальнюю комнату мадам Авроры, тоже не отстала от подруги и решила, что ей в самый раз подойдет имя прежней хозяйки жилья.

Калерия заняла обе бывшие смежные спальни, обставив их мебелью из квартиры месье Оливье. Непроданный в магазине товар, чудом уцелевший, не разграбленный, они с Авророй до последней пуговички уложили в баулы, наняли извозчика и перевезли к себе. Время настало беспорядочное, никто никого не спрашивал, что и откуда несешь или везешь. Все едино, не они, так грабители какие-нибудь поживились бы. Не охранялся пассаж. Да и что его караулить — пустой.

Зиму семнадцатого и весь голодный и холодный восемнадцатый год Калерия и Аврора прожили не тужа, продавая и выменивая на продукты сорочки, лифы, кружева, благо был рядом Сухаревский толкучий рынок. За лисью шубку, позабытую мадам Оливье, выручили полмешка муки и мешок картошки. И со службой у них получилось хорошо — обе устроились в бакалейной лавке на Трубной площади, приносили себе на ужин то фунт пшена, то кулечек чечевицы для супа. Одно удручало, что безнадежно пропали, будто бумажные николаевские деньги, мечты о богатстве, о собственном магазине. Не будет больше в России ни бедных, ни богатых. Все люди трудящиеся, все равные. А Калерии ужасно хотелось жить лучше других, чтобы ей завидовали.

В девятнадцатом, летом, заговорили снова о приближающихся боях. Генерал Деникин со своим белогвардейским войском шел на Москву. В сентябре он занял Курск, в октябре Воронеж. Господа, которые не сбежали за границу и жалели об этом, воспряли духом. Богатая барыня из Петровских линий, где она нанимала до переворота целый бельэтаж, зашла как-то в бакалейную лавку и тихонечко спросила Калерию:

— Не завалялось ли у вас, голубушка, случайно аршинов семь хороших кружев для отделки, из тех, что получал из Парижа месье Оливье? — и сообщила радостным шепоточком: — Слыхали? К зиме обязательно Деникин будет в Москве. Большевиков перевешают, Советы разгонят, и начнутся снова в Дворянском собрании балы! Надо же подумать, в чем дочь вывозить! — прошепелявила барыня, дрожа щеками от возбуждения, а Калерия и вправду испугалась: вдруг вернется хозяин и обвинит их в воровстве?

— Ни черта, — успокоила Аврора. — Кто докажет, что барахло и товар взяли именно мы?

Москву в октябре объявили на военном положении. Торговать в бакалейной лавочке стало нечем. Рабочие на заводах, служащие в учреждениях получали скудные пайки. Чтобы меньше уходило дров, жильцы ставили в комнатах круглые железные печурки — буржуйки. На топку растащили все оказавшееся во дворе излишним в суровое советское время: штакетник, столбы от качелей, скамейки, беседку, каретный сарай…

Ухажер Авроры, дюжий парень с Мещанской улицы, приносил вместо гостинца охапку дров. Калерия для своей буржуйки добывала топливо сама либо покупала за деньги у беспризорников и не завидовала подруге. Неужто Захар, неотесанный водопроводчик, ровня ее Коле Курносову? И грустно сама себе признавалась, что ее Коля — пустая мечта, собственная ее выдумка. Словно дитя малое придумала она себе сказку для утешения души, а на чью грудь приклонить одинокую голову? Женихи находились, но все второсортные. Не выходить же ей, приказчице из французского магазина, за какого-нибудь мастерового?

С приходом весны и тепла жизнь в Москве оттаяла, наладилась. Люди глядели веселей. Газеты писали и на митингах ораторы говорили, что Красная Армия разбила деникинское войско.

Вновь открылся сад Эрмитаж. Почти каждый вечер Калерия с Авророй ходили на гулянье. Там и познакомилась подруга с шофером из какого-то учреждения Денисом Греховым, а водопроводчика прогнала. Они обе смеялись отставке Захара, но ведь летом печки не топят и дрова не нужны. Зато с каким шиком въехал Денис во двор на своем легковом автомобиле и повез подруг кататься по Садовому кольцу.