Юрий Благов - Аншлаг [Рассказы о цирке]

Не обходилось, однако, и без курьезов.

Молодые артисты вспомнили однажды один эпизод из жизни легендарно находчивого Анатолия Леонидовича Дурова.

Какой-то франт ему в свое время крикнул из зала:

— Дуров, какое расстояние от дурака до вас?..

Зал возбужденно загудел, а Дуров, присмотревшись, ответил:

— От меня до вас шагов десять!

Братья, по молодости лет, решили разыграть эту сценку. И вот Юрий переоделся, пробрался в зрительный зал и выкрикнул дурацкий вопрос. Но тут произошло непредвиденное. Сидевший впереди него матрос встал и со всей силой ударил «хулигана» по лицу. Юрий, зажимая разбитый нос, побежал за кулисы, а матрос остался на месте: ведь его и вывести-то было не за что, он только вступился за полюбившегося ему артиста… Как говорится, другие времена — другие песни!

Но, конечно, и не случись этого инцидента, было совершенно очевидно, что всю жизнь оставаться ассистентом Юрий не мог. Он уже по-настоящему полюбил огни манежа, а привитая еще в детские годы любовь к животным вступила, так сказать, в свою сознательную фазу. Юрий Дуров решил во что бы то ни стало стать самостоятельным дрессировщиком. Но осуществить это желание поначалу было непросто. В 1935 году он обратился к управляющему ГОМЭЦ [2] ГОМЭЦ — Государственное объединение музыки, эстрады и цирка. А. М. Данкману с просьбой выделить ему группу животных для работы в цирках. Однако начать пришлось со зверинца, или, как теперь говорят, зооцирка. А это совсем не то, что блистательный цирковой манеж с его ослепительным светом, хорошим оркестром и дисциплинированными униформистами.

В зооцирке после осмотра зверей публике показывали два-три номера на небольшом круге, заменявшем манеж. Здесь Юрий выводил слона, работал с морскими львами и демонстрировал классический «Сон охотника». До крупного аттракциона, как видите, было далеко. Юрий выступал иногда по двенадцать раз в день, причем обстановка в тогдашних зооцирках мало чем отличалась — от дореволюционных балаганов. Но молодой дрессировщик использовал малейшую возможность ближе узнать животных, изучить их повадки, постичь их психологию. Школа его знаменитого деда плюс собственный энтузиазм делали свое дело, и Юрий Дуров даже в этих малопривлекательных условиях достиг многого. От работы он получал огромное удовлетворение, ничуть не жалея, что ушел от гремевшего на всесоюзной арене Владимира, резонно рассудив, что «лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме»…

Куйбышевский зимний цирк, о котором я уже упоминал, принимал в тридцатые годы крупнейших гастролеров, наших и зарубежных, но и в этом ярком созвездии на всю жизнь запомнился мне чудесный дрессировщик, красавец Леонид Иванов. Было в его облике что-то есенинское. Выезжал он на русской тройке в русском костюме под раздольную мелодию русской песни. Номер его, насколько я теперь понимаю, к разряду лучших аттракционов не принадлежал, но сам Иванов был великолепным артистом, выступления его никого не оставляли равнодушным. И легко понять горе его куйбышевских поклонников, когда пришла скорбная весть, что во время представления в Ленинградском цирке Иванов неудачно свалился с верблюда, ударился о барьер, повредив печень, и вскоре умер. Нередко досужая молва хоронит артиста раньше времени, но это оказалось правдой…

Снова, как в случае с Анатолием Анатольевичем Дуровым, осиротела большая группа дрессированных животных, и ГОМЭЦ решило передать ее Юрию Дурову. Обе группы, его и Иванова, объединились, и дело приобрело государственный размах. С Юрием стал работать известный цирковой режиссер Борис Шахет. Музыку специально для него написал композитор Зиновий Дунаевский. В 1936 году был создан аттракцион. Юрий Дуров тоже выходил на всесоюзную арену. Брянск, Смоленск, а затем и Москва тепло приняли нового дрессировщика.

После вступительного монолога «О деде и о себе» Дуров выпускал собак-жокеев, тех же самых лисицу и петуха (но еще без третьего компаньона — рыси)… Выбегал енот, доставал из «колодца» воду и принимался с самым деловым видом стирать белье… Страус вывозил и беговой коляске гепарда, который затем взбирался по шесту на специальную площадку и палил сверху из пушки… Гепард — это еще не леопард, однако уже не кошка. Тем не менее Дуров носил гепарда, наделенного античным именем Кай, по зрительному залу, чтобы его знакомство с публикой не было шапочным… Огромный слон демонстрировал «испанский шаг», влезал на тумбу, танцевал вальс, а затем проходил по брусу, под которым лежал дрессировщик. Затем слон ставил ему ногу на грудь… В финале уже Дуров вставал на хобот слона, слон поднимал его над головами зрителей, обносил по кругу, а Дуров на мелодию известной лирической песенки прощался с публикой: