Юрий Благов - Аншлаг [Рассказы о цирке]

И оно действительно мирное… Лисица начинает прыгать в кольцо, на котором сидит петух, и при всем своем коварстве она не меняет траекторию прыжка, дабы схватить партнера за лакомое место. А что касается рыси, то она вообще соблюдает свойственное ей — рыси! — хладнокровие…

Настает очередь дуровского любимца Пашки.

— Кто это? — спрашивает коверный.

— Лев.

Клоун явно разочарован:

— Ну уж и лев! Ни гривы, ни хвоста, только мокрые места…

Тем не менее удивительно гибкий и по-своему даже грациозный Пашка ловит носом маленький мяч, брошенный ему дрессировщиком, и со змеиной гибкостью балансирует этим мячом. Но мячик, увы, падает на пол… Однако Пашка не нуждается ни в помощи ассистентов, ни в услугах униформистов. Легко скользнув на манеж, он поднимает носом мяч и, продолжая баланс, с видом победителя возвращается на пьедестал. Правда, излишней скромностью Пашка не обладает. Вернув Дурову упавший мяч, он ложится на бок и аплодирует себе ластами, недвусмысленно приглашая зрителей последовать его примеру…

Обычно мы, желая оценить сообразительность того или иного животного, употребляем фразу: «Он только не говорит». К Пашке эта фраза неприменима, и не потому, что он несообразителен, а потому, что он почти разговаривает!..

Дуров обращается к нему с предостережением:

— Сейчас, Паша, ты должен исполнить сложный трюк… Ты не подведешь меня?

Пашка, «вникнув» в суть вопроса, уверенно качает головой: дескать, нет, что вы, не подведу… Но Дурову этого мало:

— Так подведешь или не подведешь? Я тебя спрашиваю…

И тут Пашка раскрывает рот, и из его горла вылетает звук, явно напоминающий басовитое «нет». К тому же его глаза, его смышленая морда не оставляют у зрителей никаких сомнений в том, что Пашка не бросает слов на ветер.

— А если все-таки подведешь, ты знаешь, что тебе за это будет?.. — не унимается Дуров.

Пашка утвердительно кивает, затем, «подумав», валится на бок и нагловато поглаживает себя по животу. Непринужденность этого диалога (именно диалога!) заставляет забыть, что перед нами дрессировщик и животное. Это скорее два буффонадных клоуна — Белый и Рыжий. Только потом спохватываешься, что один из них человек, а другой морской лев…

Надо ли добавлять, что Пашка с блеском исполняет сложный трюк, поднимаясь и опускаясь по лестнице, балансируя при этом большим мячом, что он виртуозно подбрасывает колпачки, которые, дважды перевернувшись в воздухе, снова оказываются у него на носу. Все это он делает с видимой охотой и даже с какой-то осмысленностью.

Легко понять состояние дрессировщика, когда Пашка заболевает…

Затем Юрий Владимирович представляет своего сына, тоже Юрия.

Поначалу Юра знакомит зрителей с уморительной обезьяной шимпанзе. На ней матросская тельняшка, брюки и даже сигарета, залихватски зажатая в углу рта. Впрочем, не желая подражать дурным людским пристрастиям, обезьяна вскоре выбрасывает сигарету. Она бойко идет по барьеру манежа, по-хозяйски разглядывая присутствующих, и один не в меру развеселившийся зритель, сидящий в первом ряду, от широты своей натуры шлепает обезьяну свернутой в трубку газетой… Тут шимпанзе останавливается, тяжелым взглядом окидывает весельчака и медленно, но очень выразительно стучит пальцем по голове. (С газетой, разумеется, подсадка.)

А затем Юрий Владимирович показывает классический «Сон охотника». Свет в цирке гаснет, и в лучах прожекторов Дуров всматривается куда-то вверх, вскидывает ружье и стреляет… Но нынешние противники охоты могут не беспокоиться. Гуманной бывает не только «охота с фотоаппаратом»! Пораженные «снайперским выстрелом», голуби не падают камнем на манеж, а, напротив, сами пикируют на дуло ружья, на голову охотника и даже добровольно влетают в его сумку. Когда после этого стреляет клоун, «с неба» летит валенок. Помнится, над этим валенком я впервые хохотал лет восьми от роду, но и сейчас не смог сдержать улыбку. Цирковая классика, ничего не скажешь…

Дурова-старшего сменяет Дуров-младший, предлагающий вниманию зрителей собаку-математика. Перед ней раскладываются по кругу дощечки с цифрами, и зрители задают собаке задачи на сложение, вычитание, умножение и деление. Собака быстро находит ответ, но случается, что приносит не ту цифру, и Юра ей наставительно выговаривает:

— Может быть, по-собачьи дважды два — пять, но ты покажи, сколько будет по-человечьи!..

И собака приносит цифру четыре.

Вмешивается клоун и спрашивает собаку, сколько будет сто плюс сто пятьдесят, и та, естественно, молчит, разбираясь только в однозначных цифрах. Но клоун есть клоун.