Борис Рощин - Открытая дверь

Мы с Колей все еще не могли прийти в себя от неожиданной разгадки сложного научного феномена, а Светлов Петр продолжал:

— Помнится, в люльке еще под потолком качаюсь, в оконце люди ночью стучат, тятьку просят: «Эй, хозяин, телега завязла. Будь добр, толкани!» В сырую погоду деревню нашу проехать и не завязнуть — мудреное дело. Испокон веков деревня наша — Толкани. Так что ежели с бумагой на Зануду не забудете, все названия в краю нашем объясню вам практически и гарантийно. Бывайте здоровы, хорошие граждане.

Я живу в многоэтажном доме на третьем этаже. Собаки у меня пока нет, но люблю наблюдать с балкона за дворовым псом. Двор наш просторный, асфальтированный, проходной. Ручеек пешеходов течет по нему с утра до вечера. Вдоль ручейка этого стоят скамейки, на них сидят старушки. Из нашего дома старушки, деревенские в основном, вызванные в город детьми для воспитания внуков и правнуков. Часами глазеют они на прохожих, переговариваются, утирают носы несмышленышам, что копошатся рядом в песочнице. Сидеть бы старушкам в тиши, дремать на солнышке. Куда там! Двор ходуном ходит, вой, хохот, визг. Мальчишки дворовые в футбол играют. Консервной банкой. Оравой.

Тревожатся старушки, головами по сторонам крутят с опаской. Не приведи господь, зацепит орава эдакая скамейку. Костей не соберешь!

— Федька, ставь Тюпу в ворота! — приказывает чей-то повелительный голосок.

Мальчишки устанавливают добродушного дворового пса Тюпу между двух кирпичей.

— Стоять, Тюпа, стоять!

Тюпа стоит, посматривает на шумливых своих друзей умными, много повидавшими на собачьем веку, глазами. Он уже не молод, Тюпа. Ростом с хорошую овчарку, с большой лобастой головой, вислыми ушами и пушистым рыжим хвостом трубой.

— Федька, бей пенальти! — приказывает тот же повелительный голосок.

Федька выкатывает напротив Тюпы консервную банку, разбегается и… Раз! Банка пролетает мимо морды пса и с грохотом кувыркается по асфальту.

— Гол! Гол! — вопят ребята.

Тюпа стоит там, где его поставили, и виляет хвостом. Виляет с таким усердием, что не в силах остановить тяжелый хвост, и он по инерции заносит костлявый Тюпин зад в сторону.

В жизни не доводилось мне видеть пса, более преданного детям, чем Тюпа. Он позволяет им вытворять над собой все, что угодно.

— Белый, теперь ты бей!

Белобрысый сорванец, ростом чуть повыше собаки, разбегается и… Раз! Банка врезается в бок Тюпы.

— Ура-а! — ликуют пацаны. — Ура! Взял мяч!

— Победа!

— Молодец, Тюпа!

— Качать Тюпу!

Мальчишки окружили собаку, оторвали ее от земли. Но Тюпа тяжел для детских рук.

— Раз, два… — звенит голосок дворового вожака. — Взяли!

Пес невысоко взлетает над головами мальчишек.

— Взяли!

Тюпа вновь в воздухе. Но теперь его разворачивает вниз головой.

— Взяли!

Руки мальчишек не в силах удержать грузное тело собаки, и Тюпа неловко — боком падает на асфальт, ударившись о него головой.

— Ребята, айда купаться!

— Купаться! — разноголосо подхватывает двор. — Купаться!

— Тюпа, купаться!

Но Тюпа или устал, или слегка обижен на своих друзей. Он молча (я никогда не слышал, чтобы он лаял) бежит к малышовой песочнице. Тяжело прыгает в нее и растягивается на песке, положив морду со старчески отвисшими губами на передние лапы.

— Тю-па, — воркуют довольные малыши. — Тю-па…

Старушки на скамейках, завидев собаку возле внуков и правнуков, зашевелились, заговорили между собой, но прогонять Тюпу не спешили. Они знали спокойный, нешумливый нрав пса, его чистоплотность. За полтора года жизни в нашем дворе он не позволил себе ни на кого огрызнуться и не любил помоек.

— Нынче мода пошла собак в доме держать заместо дите, — неодобрительно проскрипела старушка в белом платке.

— С жиру бесятся, а рожать не хотят, — поддержала ее соседка в черном платочке. — Эвон моих возьмем. Вода горячая, газ, ванная, телевизор. Квартира отдельная в две комнаты. А как одного народили — и шабаш. Вот подрастет скоро, куды мне деваться, кому я буду нужна?

— А ты подскажи своим, — хихикнула толстенькая старушка без платка, — пусть Моську заведут, как у той — из восемнадцатой квартиры. Будешь ее на цепочке гулять водить. Вот и при деле.

— Тьфу! — рассерженно фыркнула старуха. — Чтобы я на старости лет людей смешить! Да я лучше назад в деревню уеду. У меня там дом совсем еще крепкий. Крышу надо только перекрыть и трубу подправить. Фаина — сестра двоюродная — жива у меня.