Василий Сологуб - Сотвори себя

— Тебе, Лида, следовало бы развеяться. Вижу, совсем истосковалась, — осторожно предложила Харитя, зная, каким недугом страдает молодая хозяйка.

— Я и так навьючила на вас всю домашнюю работу, а сама как госпожа. Не знаю, куда от стыда деться.

— Скажешь такое. Мы вот харчи ваши перетираем, как гусеницы листья на дереве. Нахлебники!

— Молока жалко или ломтик сладкого бурака? Мяса нам хозяин не выдает — отвез на базар.

— У вас, Лида, свои хлопоты, своя семья. Свежая копейка всегда нужна в хозяйстве. Не ропщи, все уладится. Пойди к подружке, о том о сем погутарите, и, глядишь, полегчает на душе.

— Какой прок в том, что настрекочут, нажужжат друг дружке полные уши всякой чепухи…

— А как же иначе? Поплачутся на свою судьбу, выплеснут из сердца наболевшее, накипевшее, протрут с песочком своих муженьков и разлетятся по домам, как напуганные птицы.

— Не люблю я бабского пустословья. Заведут тары-бары-растабары, а спроси, о чем говорили, ни одна толком не вспомнит.

— Такие уж мы есть, сестрица. Выше себя не прыгнешь.

— А зачем прыгать? Просто хочу быть сама собой.

— Еще раз говорю тебе, Лида: не нервничай, а пойди и побудь среди людей.

— Ладно, так и быть, послушаюсь. А вы за Оленяткой, пожалуйста, присмотрите. Не только все хозяйство, еще и дочку на ваши руки сплавила…

Пока одевалась, вспомнила о Галине, школьной подружке — не-разлей-воде, которая жила в самом отдаленном уголке Крутояровки, именно в том крыле, куда рука поджигателя не дотянулась. Там стайка белых хат сбегает с косогора к пруду, будто гуси спешат на воду.

Еще в пятом классе девочки-подростки, Лида и Галя, друг дружке признались под большим секретом, что очень-очень любят Левка Даругу. А в шестом враз разлюбили его, потому что он на них не обращал никакого внимания.

В седьмом Лида и Галя так сдружились — дышать не могли одна без другой.

Родители не вторгались в их своеобразный мир, уже не детский, но еще и не взрослый мир, когда нечаянное прикосновение юношеской руки превращается в событие.

В восьмом классе учителя уже начали обращаться к девочкам на «вы», матери спешили шить дочкам красивые платья, а у Лиды и Гали вдруг созрело решение: «Никогда никого не любить, не выходить замуж, дабы не расколоть вечную дружбу».

Но в девятом случилось непредвиденное: девушки опять, уже по-взрослому, по уши влюбились в Даругу. И дружба дала трещину… Теперь уже не доверяли одна другой больших и малых тайн, не шушукались на переменках, не делились вкусными домашними пирожками. Здороваться начали подчеркнуто, переговаривались натянуто, куда девалась прежняя искренность в отношении друг к другу.

Но Даруга вскоре сам помирил подружек, сказав, что любит только ее, единственную, Лиду. Ведь об этом знает вся школа — от первого до десятого класса.

Галя-Галчонок… Очень захотелось Лиде сегодня повидаться с давней подругой. Правда, может быть, она возгордилась — куда уж там, учительница… Точнее, и директор, и завуч, и завхоз в одном лице.

Впрочем, зачем же быть к ней несправедливой, ведь чванливость не присуща характеру Галки. Как-то год назад наведалась, забежала на минутку в гости и давай агитировать:

— Лида, иди работать в школу.

— Что ты, без специальной подготовки детей учить?

— Меня ведь тоже временно назначили директором.

— И ты согласилась?

— Некому. Учителей война забрала… Приходи, географию дам. Этот предмет, помню, ты любила.

— Я большая трусиха. Ты же знаешь меня.

— Я сначала тоже боялась. Ну, какой из меня, думаю, историк? Дрожу, бывало, на уроке: а вдруг не то скажу, перепутаю события, перевру факты, даты… Обошлось без скандала. Втянулась, привыкла.

— Для меня учитель святой человек, Галка, дорогая. Мне и в голову не приходило пойти в учителя.

— У меня уже есть маленький опыт, а на следующий год поступлю учиться на заочный в университет. Тебе тоже надо браться за книги, а то превратилась в наседку…

— Подумаю, подумаю. Я уже намекала Григорию, что собираюсь учиться.

На морозе Лида оживилась, раскраснелась. У нее было такое ощущение, что вырвалась из клетки на волю… Почувствовала себя десятиклассницей, и будто торопится она на свидание к Левку… Замечталась и не заметила, как очутилась перед школой. С трепетом и волнением зашла в пустой коридор. Прислонилась ухом к одной, другой, третьей двери — идут занятия, как прежде… Словно и не было войны… Вот только на уроках нет Даруги, и тоже никогда не будет ее, Лиды… Жизнь идет своим руслом, а их оставила на распутье… Удрученная, постояла еще несколько минут. Посмотрела рассеянно перед собой и буквально наткнулась взглядом на табличку «ДИРЕКТОР». Чуть слышно постучала в дверь.