Николай Самохин - Рассказы о прежней жизни [сборник litres]

– Гляди, гляди! – заорали. – Собаку пасет!

– Колька, а он у тебя доится?

– Дай молочка собачьего!

Но тут другое явление отвлекло их внимание. Из переулка неторопливо выбежал знаменитый Полкан Дроздовых.

Как среди пацанов на улице всегда есть свой признанный вожак и тиран, так кобель Дроздовых считался повелителем окрестных собак. Полкан, хотя молодой был, но, благодаря своей силе и росту, царствовал уже давно. Перед ним трепетали. Привыкший к своему единовластию, Полкан даже не снисходил при встречах с другими собаками до обычного ритуала – не царапал землю задними ногами, не скалился, не рычал. Он просто кидался за ними – молча, без подготовки – как за какими-нибудь презренными кошками, – и те удирали с трусливым визгом.

Увидев Героя, Полкан недоуменно вскинул одно ухо: что это, дескать, еще за каракатица? Красив он был: высокий, поджарый, мускулистый – словно высеченный из камня. В царственном своем высокомерии Полкан не заметил, что переступил границу, отмеченную новичком. Да он и не признавал демаркационных линий: ему принадлежала вся улица.

Герой рванулся. Я удержал его, и началось у нас «перетягивание каната». Герой то поднимался на дыбки – и тогда мне удавалось оттащить его на шаг-другой к калитке, то, припадая мордой к земле, упирался всеми четырьмя лапами – и тогда я чувствовал, как ноги мои ползут по траве.

Полкан недолго смотрел на эти упражнения. Решив, что пора проучить нахала, он в несколько прыжков подлетел к нам. Собаки сцепились прямо у моих ног. Герой сразу же оказался внизу: ему мешал поводок.

Я разжал руки.

И тут случилось такое, чего никто из нас не ждал. Герой вывернулся, отскочил в сторону и, развернувшись, врезался в Полкана, как торпеда в борт корабля. Последовал взрыв. Собаки были почти одинаковой масти, и в первые секунды мы не могли отличить, где чьи лапы, хвост, уши – сплошной рычащий клубок.

А потом вдруг увидели, что Полкан лежит на земле, а Герой, раскорячившись, держит его за горло.

Полкан хрипел, рвал когтями воздух. Но никак не мог зацепить Героя. Тот проворно, броском, относил тело в сторону и все крепче сдавливал горло Полкана.

Первыми опомнились пацаны.

– Тетя Аня, тетя Аня! – заблажили они. – Ваш Герой Полкана душит!

Выбежала мать, заругалась:

– Какой идол стравил? Ну-ка, сознавайтесь!

Но увидев, что тут не до поисков виновного, храбро схватила Героя за ошейник, оторвала.

– Веди его домой! Бегом! – крикнула на меня.

Я утащил домой оглядывающегося Героя, а мать прогнала Полкана.

Все-таки она довольна была, что «наша взяла».

– Иди, иди, дурак голенастый! – смешно, как на мальчишку, ругалась она на Полкана. – Что – съел? Другой раз будешь знать, как маленьких трогать. А то, ишь, взял моду.

Такие подвиги у нас бесследно не проходили. Слава Героя покатилась широко по окрестностям. С ближних и дальних улиц ребята начали приводить разных кобелей-чемпионов, чтобы стравить их с нашей собакой.

– Колька, спусти Героя! – кричали они мне. – Что, сдрейфил, да? Слабо спустить!

Мать запрещала мне «устраивать цирк», но если ее не оказывалось дома, ребята допекали меня насмешками, и я отстегивал карабин цепи.

Обычно драки были недолгими. Уже через несколько минут чужой пес либо убегал, скуля и поджав хвост, либо его, полузадушенного, приходилось отнимать у Героя.

Я рассмотрел со временем, как действует Герой. Он в молниеносном прыжке сбивал противника грудью и сразу же вцеплялся в горло. Если сбить не удавалось, Герой устраивал вихрь, кружение: рвал, отскакивал, снова бил – ни на полсекунды не прекращая драки.

Какие схватки, какие великие сражения воспитали в нем такого опытного бойца? Он дрался, как Белый Клык. Я прочитал повесть Джека Лондона через много лет и подивился, вспомнив Героя. Ведь Белый Клык был волк – большой и сильный. Да еще специально натренированный людьми для драк, обозленный, превратившийся снова в зверя, в убийцу. А Герой? Обыкновенный дворовый пес, низкорослый, неуклюжий на вид. Черт-те знает какая помесь – наверное, целый клуб ученых собаководов не разобрался бы в его кровях.

И, как у Белого Клыка, у Героя в конце концов не стало достойных противников. Один только Полкан долго не мог успокоиться. Бывший король повел себя как заправский пират. Наверное, он решил, что Герой посягает на его власть, хотя тот вовсе не помышлял о подобных лаврах, и если дрался за пределами своей территории, то лишь «на отгон». Трепанет какого-нибудь «раздухарившегося» забияку, огрызнется коротко, но внушительно, и потрусит дальше, опустив, по обыкновению, лобастую голову.