Александр Толстиков - Охотничьи были

— Что такое? — Кирилл Федорович нахмурился и Отодвинул книгу, которую читал.

Анна, всхлипывая, рассказала о делах мужа. О том, что связался он с каким-то жуликом, у которого добывает динамит. И теперь вот болит ее душа за мужа. А что делать, она, Анна, не знает.

— Та-ак, — протянул Кирилл Федорович. — Говорили мне, что кто-то глушит рыбу. Думал, приезжие. А это вот кто! Что же ты хочешь?

— Что хочу! Хочу, чтобы Роман опять человеком стал. И еще хочу, чтобы он в тюрьму не угодил. Что я одна-то буду делать?

Анна опять замолчала.

— Слушай, Кирилл Федорович, — продолжала она, — поймай ты Романа на реке, да пристыди как следует. Ведь мужик он неплохой, да с толку его сбивают. А тому, кто динамит ему приносит, я дам от ворот поворот. Он и дорогу к нам забудет.

— Как же мы Романа поймаем?

— А так. Он завтра собирается опять. Под Орлиную гору. Приезжай туда со свидетелями. А я уж, не сомневайся, пришлю Володьку — сказать, когда мужик начнет собираться.

— А ну, как он, твой-то, со страху запустит в нас патроном, а сам на лодке с мотором и был таков? — Кирилл Федорович рассмеялся.

— Не бойсь! Патрон-то, вот он! — Анна Евсеевна положила на стол что-то, завернутое в пеструю тряпицу.

— Погоди! А с чем же Роман поедет? — Без патрона-то…

— Будет у него патрон…

Кирилл Федорович долго хохотал.

— Ай, да Анна! — сказал он наконец. — Узнаю бывшую партизанку! Значит, мыло ему подсунула вместо динамита? И не в первый раз? Ну, молодчина! А это ты мне оставь, — указал он на взрывчатку. — Пошлю милиционера на стройку — пусть пощупает, кто это там торгует динамитом. Мужика твоего мы приструним. Только не забудь предупредить.

Приближался вечер следующего дня. Анна Евсеевна подоила корову и зашла в избу. Роман Андреевич осматривал подсачник.

— Едешь все-таки? — спросила Анна, увидев на столе шашку и бикфордов шнур.

— Еду! — коротко бросил Роман. — Пойди приготовь корзины.

Анна вышла на улицу.

— Володька! — крикнула она негромко.

— Я здесь, мама. — Из-за бревен, сложенных у забора, выбрался вихрастый парнишка лет двенадцати. Он был так же смугл и красив, как мать, и так же рыж, как отец. В руке он держал жестянку из-под консервов.

— Что ты там делал?

— Короедов добывал.

— Ладно. Помнишь наш уговор?

— Помню, ясно.

— Так вот, лети к Кириллу Федоровичу. Скажи — выехали с мамкой на Орлиную яму. Понял?

— Понял. Мигом домчусь. А на рыбалку пустишь?

— Пущу. Ну, беги, сынок.

Мальчик сунул коробку с короедами под бревна, поддернул штаны и запылил по дороге к селу.

Анна Евсеевна вытащила из сарая две большие корзины, поставила их у крыльца и вернулась в избу. Роман укладывал в сумку свои припасы.

— И я с тобой? — заявила Анна.

— Еще чего выдумала!

— Хочу посмотреть, как ты там с динамитом управляешься. Уж ежели садиться в тюрьму, так вместе.

— Вот чертова баба! Далась ей тюрьма. Типун тебе на язык! Оставайся дома.

— Не останусь. А не возьмешь — на всю деревню крик подниму.

Роман понял, что придется уступить.

— Ладно! — буркнул он сердито. — Бери вот это. — Он указал на банку с горючим. — А я понесу корзины и весла.

Анна взяла банку и вышла на крыльцо.

— А Володька где? — спросил Роман.

— На речке с ребятами.

— Закрывай избу да пошли.

Анна заперла избу на замок, спрятала ключ и направилась вслед за Романом. Минут через десять, наполнив бак горючим, Роман стал запускать мотор.

Анна Евсеевна поняла, что ее план может сорваться. Поди, Володька только еще подбегает к селу. А ведь Кириллу Федоровичу надо собрать людей да проплыть вниз по реке два километра.

— Подожди, Роман, — сказала она спокойно.

— Что еще?

— Поллитровка у меня дома спрятана. Надо бы захватить.

— К ляду поллитровку! Смотри, уж солнце садится.

— Да темно когда наступит? К полночи только. Да и банку надо отнести. Что ее с собой таскать?

Роман проворчал что-то, но в душе был доволен. Нет, к водке он был равнодушен. Его обрадовала заботливость жены, отношения с которой за последние недели сильно испортились.

— Ну, иди, — разрешил он.

— Так ты подожди, — добавила Анна. — А чтобы не уехал без меня, — усмехнулась она, — я вот тебя запру.

Она защелкнула лодочную цепь на замок, сунула ключ в карман и с жестянкой в руке поднялась на косогор.

Дома она на всякий случай разыскала пустую водочную бутылку, тщательно ее выполоскала и наполнила водой из колодца. Потом зашла в комнату, посидела на скамье, наблюдая за вялым движением стрелок на ходиках и, наконец, решив, что пора, направилась к лодке.