Антон Алешко - Дороги без следов

- Знаю, жжет, но терпи,- сказал Вихаленя.- Выпол­няй госпитальный режим, слушайся докторов, ясно? Я скоро приеду, заберу тебя. А этот трофей повезу в полк,- подки­нул на ладони осколок эрликоновского снаряда.- Если бы он не выдохся, не обессилел, пробивая бронеспинку, то...

Кривохиж подержал осколок, удивился.

- Да-а...

Вихаленя встал, пожал Кривохижу обе руки и вышел на крыльцо. Сказал хлопцам, чтобы шли прощаться, а сам стал бродить возле дома.

Солнце скатилось на запад. Крепчал мороз. Вихаленя глянул на холмистое поле. На восток от гребня снег на поле посинел, а на запад все еще мягко румянился на солнце.

"Повезло парню",- порадовался за Кривохижа Вихале­ня и, увидев на крыльце адъютанта с механиками, приказал садиться на машину. Подойдя к крыльцу, он услыхал голос Петрова. Тот прощался последним:

- Иван Иванович, все это пройдет, как с белых яблонь дым, но запомни: за одного битого двух небитых дают. Дай твою братскую руку. Ну, до встречи!

Вихаленя не успел ничего сказать лейтенанту Петрову, как вдруг морозную тишину разорвал нарастающий гул: прямо над головой, блеснув черными крестами с белой ка­емкой, пронеслись два "фоккера" и над полем, где чернело пятно, стали в круг. Это было так неожиданно, что все за­мерли на месте. Таких, можно сказать, нахальных фрицев видели впервые.

- Это он, собака, показывает, где сбил Кривохижа,- первым нарушил молчание Петров и бросился с крыльца к автомашине. Открыл кабину, выдернул из гнезда карабин шофера. Стал на колено, положил ствол на радиатор, при­целился.

- Я им сейчас!

Тем временем "фоккеры" опустились так низко, что нуж­но было удивляться, как это они не боялись, разворачиваясь, чиркануть концом плоскости по заснеженному полю. Ясно, что один из них и сбил Кривохижа. Воротился, видно, на базу, доложил, а ему не поверили. Понадобилось подтверж­дение другого летчика, и вот они теперь прилетели вдвоем. Натужно ревели моторы вражеских самолетов. И вдруг этот рев разорвал сухой свист.

Тах-тах-та! - гулко, с металлическим звоном посыпа­лись выстрелы авиационных пушек.

Вихаленя увидел, как пара красноголовых истребителей, спикировав с высоты, уже выходила из атаки боевым разво­ротом. На фюзеляже ведущего была видна цифра "25".

- Степанов! - закричали механики.

Ведущий "фоккер" задрал нос, однако тут же вильнул плоскостями, точно хотел сделать бочку, и упал на землю, подняв за дорогой столб снежной пыли. Его ведомый раз­вернулся и поспешил на запад, но на него уже пикировала другая пара красноголовых истребителей.

Др-р! Др-р! - ударили пушки.

Второй "фоккер" сразу задымил и плюхнулся на самом гребне пригорка. Сквозь снежное облако пробился черный дым, потом высоко взметнулись острые языки пламени.

Вторая пара наших истребителей догнала первую пару над дорогой, пристроилась к ней, и звено низко прошло над деревней.

- Помог Степанову завалить "фоккера". Видали? - смеялся Петров.

- Товарищ лейтенант, вы же не стреляли,- сказал ме­ханик.- Вы только ловили его на мушку.

- Не дали примазаться к чужой славе. Не дали! - мах­нул рукой Петров.

Над пригорком звено развернулось. Еще раз низко-низко прошло над крайними хатами Даниловки. Вихаленя оглянул­ся и увидел на крыльце Кривохижа. Он стоял в одном ниж­нем белье и высоко поднятыми руками махал самолетам.

- Иван Иванович, сейчас же в палату!

- Одну минутку... - Кривохиж опустил руки.- Я хо­тел вас попросить...

Вихаленя не стал его слушать, прогнал в хату. Зашел вслед за ним, поправил одеяло, которым Кривохиж накрыл­ся, и хотел было поругаться. Летчик неожиданно сел и об­нял его за шею.

- Скажите Кате...

- Без тебя знаю, что сказать. Ты лежи...

2

Едва на стоянку зарулил последний самолет и затих гул моторов, как из-за леса вынырнул белый "лимузин" генера­ла Дичковского. "Лимузином" все называли "По-2" с закры­той кабиной, который шефы в прошлом году на Первое мая подарили командиру дивизии.

Пищиков был на командном пункте и первым заметил его в окно. По всему было видно, что генерал возвращался из штаба армии.

"Лимузин" уже зашел на посадку к "Т".

Пищиков переложил на столе карты, еще раз перечитал боевое донесение за день. По его спине пробежал еле замет­ный, но неприятный холодок. Командир полка с удивлением понял, что сегодня у него нет желания встречаться со своим командиром. Почему-то хотелось побыть одному, обдумать то, что произошло над Даниловкой.

А раньше ведь было не так. Увидев "лимузин" генерала еще на горизонте, Пищиков уже бежал на старт. Поднятыми над головой руками показывал, куда рулить, когда самолет садился. Вместе с генералом они шли на КП и, кажется, никогда не доходили. Пищиков останавливался напротив своей стоянки, показывал свой "Ла", хвалил его, и генерал с интересом садился в кабину. Замполит предлагал коман­диру полка свою машину. Они выруливали, взлетали и шли вдвоем в пилотажную зону. Расходились в разные стороны. Пищиков первым бросался в лобовую атаку. Генерал не знал ни одного летчика, который сбил бы в лобовой атаке самолет противника, первым отворачивал в сторону и этим на горизонтали обеспечивал себе преимущество для атаки. На высокой ноте ревели моторы. И ни один из них не да­вал "противнику" зайти себе в хвост. Потом переходили на вертикали. Самолеты падали один за другим из-под обла­ков, чуть не задевая верхушки деревьев, потом свечкой шли вверх. Генералу первому удавалось "зажать" Пищикова. Не проходило после этого и минуты, как командир полка "си­дел" в хвосте генеральской машины. Наконец они садились, вылезали из кабин, разбирали полет.