Николай Остроумов - «С любимыми не расставайтесь»

Ланина пожала плечами, сказала без удивления:

— Заходите.

Поставила самовар, собрала нехитрое угощенье. А сметливой Филипповне тут же к закадычной подруженьке заглянуть понадобилось. Ушла она поспешно.

Михаил Семенович обрадовался, что есть возможность, наконец-то поговорить.

— Ох, Надежда Сергеевна! Задали вы мне задачу. Всю ведь жизнь мою переиначили.

— Не надо, Михаил Семенович, — попыталась отмахнуться Ланина. — Кто старое помянет…

— Да не старое… До сих пор хожу сам не свой. И все о вас думаю. Сначала решил — ну, девка сдурела. А потом… Эх, Надежда Сергеевна! Чем больше о вас думал, тем больше вы мне нравились. Однажды решил — будь что будет. Выпил как следует для храбрости — и к вам. Ан вот что получилось. И ведь знаю, что не так поступаю, не то делаю, а тянет к вам — и все тут. Такое чувство, словно вина какая-то на мне.

Спокойно слушала Ланина Михаила Семеновича и выпроваживать не спешила. И еще несколько вечеров провели они вместе. Но когда поняла Надежда Сергеввна, что станет матерью, объявила Сомкину:

— Михаил Семенович! Постарайтесь забыть все, что между нами было. Не хочу, чтобы люди узнали, что это вы… А замуж? Нет, я вас не люблю.

Максим Петрович не замечал, что уже давно тихонечко ходит по комнате и улыбается. Какие это светлые воспоминания. Молодая Ланина всегда видится ему подобно мадонне со старинных картин — с младенцем на руках и непременно среди роскошного зеленого пейзажа. Он даже помнит тот аромат, ту свежесть, которые принесла с собой молодая женщина в его строгий, официальный кабинет.

…Рассказ давно был окончен, а они все сидели тогда друг против друга; и она молчала, словно бы обессилевшая после исповеди, и он молчал, заново и заново перебирая в памяти услышанное и прикидывая мысленно, что же сейчас уместнее всего сказать.

Наконец, не нашел ничего лучшего, как спросить:

— Что же Сомкин?

Надежда Сергеевна посмотрела на него с укором:

— Хотите все-таки выяснить, кто из нас виновен? Ну, считайте Михаила Семеновича жертвой.

Зорин рассмеялся:

— Да нет, я не виновных ищу. Просто любопытство разбирает — ведь знает же Сомкин…

Надежда Сергеевна усмехнулась:

— Я пригрозила Сомкину скандалом, если он еще хоть раз у меня появится. — Она помолчала и заключила: — Вот видите, какая история.

— Непростая история, — согласился Максим Петрович. И вдруг радостно улыбнулся. — Ну а вы… вы в этой истории — молодец.

Максим Петрович действительно очень искренне радовался. Конечно, прежде всего тому, что Ланина никого не запачкала в своем рассказе и ему не придется еще и с директором школы разбираться, но еще больше тому, что светится она вся, что счастлива своим материнством. Надежда Сергеевна уже попрощалась, ушла, а он все сидел за столом и задумчиво чертил треугольники в настольном календаре.

Максим Петрович подошел к окну — глазам его предстал неправдоподобно правильный пейзаж. Все подстрижено, все ухожено, все вымыто — такое впечатление, что за каждым листиком, за каждой травинкой индивидуальный уход. Распахнул створки и глубоко, с удовольствием вдохнул воздух, о котором можно было сказать словами его любимого поэта — чист и свеж, как поцелуй ребенка.

Да, воздух здесь потрясающий. Но сейчас он фиксировал это как бы автоматически, имея в виду скорее всего ощущения прошлых своих приездов в Кисловодск, а теперешними своими чувствами он был далеко, где-то между весной и летом сорок восьмого, среди разнотравья и нежной, неяркой природы Подмосковья.

Встреча, которой он столько ждал, встреча, одна мысль о которой согревала его в самые трудные минуты жизни, произошла. А он чувствует себя растерянно, почти нелепо. Ланина! Надежда, Надя — вот только нажми кнопку, войдет в комнату. Да пойми же ты, Максим Петрович, говорил он себе, ведь чудо свершилось. Но он не знал, как распорядиться этим чудом. И потому рвался в прошлое, в воспоминания, словно хотел там найти палочку-выручалочку, которая подскажет единственно верное решение — ему казалось, он это остро чувствовал, что должен принять какое-то решение, совершить некий поступок, который завершит историю их отношений с Ланиной.

И еще одно обстоятельство — в этом неотступном прошлом он чувствовал себя более уверенно. А может, это ему только казалось так, может, что-то он отсеивал, скрадывал в своей памяти? Ведь не зря же он раскручивал воспоминания не последовательно, а выхватывая из мозаики прошлого то один яркий кусок, то другой.