Владимир Глушаков - Цветение калины

Подъезжая к термичке, еще не остывший после конвейера, просигналил двум впереди идущим девушкам, которые, легко признал их, сидят рядышком на участке легких прессов. Подружки, видимо, отлучившись по своим делам в гардероб, возвращались на рабочие места в веселом настроении. Игриво оглянувшись и помедлив, приняв Сергея за кого-то другого, может, за Алешу Сысу, продолжали покачивать крутыми бедрами впереди электрокара. Не сбавляя скорости, Сергей длинными сигналами напомнил подругам, что ему все же на этот раз не до любования прелестями прессовщиц. Ноль внимания… В следующую секунду уже нужно было тормозить, иначе не миновать беды, и нога до предела выжимает педаль тормоза. И в то самое мгновение, когда из груди Сергея готов был исторгнуться яростный крик и он почти инстинктивно подался вперед, чтобы оттолкнуть это новое дурацкое препятствие на своем пути, — в это мгновение две округлые, резко замаячившие перед глазами спины шарахаются в сторону и одну из подружек, оказавшуюся крайней к передку электрокара, скользящим мягким ударом в бедро машина подсекает уже в воздухе… По-заячьи вскрикнув, она, ничего не понимая несколько секунд, сидит на грязном полу и ощупывает ушибленную ногу. Нога, к счастью, цела, и пострадавшая, почему-то забыв о водителе, с ужасом в расширенных глазах озирается на подбегающих отовсюду станочников, довольно резво подхватывается с маслянистой чугунной плиты и, зажав перепачканной ладонью плачущий рот, опрометью бросается в прогал между станками. А к Сергею на электрокар — с другой стороны — кто-то заскакивает, и он переводит растерянный взгляд с того места, где только что сидела прессовщица, на молодое, обезображенное злостью лицо — не сразу и признал мастера Геню с участка малых прессов.

— Раззява! — кричит тот, брызгая слюной. — Какой дурак баранку тебе доверил?! Это же не в колхозе столбы сворачивать! Пусти, раз не можешь!.. — как в тумане долетают до Сергея обидные слова…

Откуда-то сбоку на шум вывернулся вездесущий начальник смены.

— Из-за чего сцепились?.. — он встал между братом и мастером Геней. — Чего, спрашиваю, не поделили? Марш по рабочим местам!

Мастер Геня поспешил исчезнуть в боковушке.

Иван, как ни в чем не бывало, спросил у Сергея:

— Корень где, не вижу?

— На кольцевой его надо искать.

— Ладно, с ним разберусь после… Срочно езжай на автоматный — заготовку болта привези. Что нового по семейной линии? Из дома пишут?

— Было письмо. Все живы-здоровы. Телушку сдали на базу — малость развязали себе руки.

— Правильно сделали. Деньги есть — пускай выписывают этот килограмм мяса в конторе… Им килограмма на неделю хватит.

— Я тоже так мыслю. Ездили недавно с Верой к Николаю…

— Ага, — оживился Иван, занимая свободное место на электрокаре. — Ты чего помощника себе не потребуешь?

— Пока обхожусь.

— А-а, ну-ну! Как там братуха? Как ему живется-можется на пенсии? Рыбку удит?

— Какое на пенсии, какое рыбку! Устроился диспетчером на автобазу. А с Демьяном Сукачом опять сцепились за столом — никак прошлое не поделят… или настоящее? Так ведь прожили свое.

Сергей возвращался со смены на этот раз позднее обычного. Конец короткого декабрьского денька в сосновом бору, вплотную подступавшем к каменному забору завода, был неожиданно прозрачен и звонок. В тугом морозном воздухе невооруженным глазом различались контуры летящей крохотной снежинки, а беззаботная сорочья трескотня разносилась далеко окрест. Такая умиротворенность наступает в природе обычно в начале и в конце зимы — сразу после осеннего ненастья и перед весенним пробуждением.

Забирая на полную грудь воздух, Сергей шагал и чувствовал, как непонятная тихая радость, несмотря на цепочку неприятностей на работе, исподволь подтачивает его, как талая вода — осевший ноздреватый снег, забирает в свой полон, и душа полнится чем-то большим, и уже неохота придавать значение всяким мелочам, вроде того, что трамвай вот опять запаздывает, а со стороны погромыхивающих вдалеке корпусов потягивает, если принюхаться, едковатым запахом дыма. Лишь голые верхушки сосен будили тревогу — она, эта тревога, жила в нем с тех пор, как впервые заметил усыхающие деревья в городской черте…

Когда слухи о происшествии на транспортной дорожке дошли до Чуприса, тот экстренно провел в бригаде грузчиков небольшое собрание. По сути, случай на транспортной дорожке послужил лишь поводом для давно назревшего разговора: почему грузчики плохо работают?