Владимир Глушаков - Цветение калины

— Поехали, — кивнул Сергею.

— От, хохмач! Черт психованный! Мы ищо встренем вас за проходной.

— Чтоб тебя занесло на повороте разом с братцем! Чтоб у тебя шишка на лбу выросла с этот ящик! — Отчаянная ругань вперемешку с матерщиной неслась вслед Дубровным до тех пор, пока они не свернули за угол.

Помешав Косому сорвать очередную халтуру, Иван и на этот раз вряд ли «вынес бы сор из избы», однако Сергей уже не спрашивал брата — есть в этом необходимость или нет.

Через неделю в корпусе состоялся товарищеский суд, который постановил: Косого за систематические хищения уволить по статье с завода с передачей дела в прокуратуру Заводского района; Кореня, учитывая его стаж и предпенсионный возраст, перевели подсобником на строительные работы. Так, наконец, разлучили эту пару…

Отчитавшись за сутки в производственном отделе, Иван Дубровный вернулся в корпус: не терпелось повидаться с братом.

— У тебя — что, всерьез с этой прессовщицей? — начал без обиняков, привычно занимая свободное место на электрокаре.

— А тебя, вижу, это здорово волнует, да? — огрызнулся Сергей. — От одной опекунши еле избавился — другой тут как тут. Да вы что в самом-то деле?..

— Меня это волнует потому, что Веру я не дам в обиду. Не такая это дивчина, понял?.. Заруби себе на носу, Прицепной. — Взгляд у Ивана сделался колючим и пасмурным.

— Не понимаю. При чем тут… Вера? — Сергей, стараясь казаться чересчур спокойным, с интересом наблюдал за братом.

— Так, а заявление в загс? Тамара мне все уши продудела…

— Правильно она тебе дудела. Свадьба у нас скоро.

— Как? С кем?.. — У Ивана отвисла челюсть.

— Да с Верой же! С Верой. Ну чего глаза-то вытаращил?

— Фу ты! — шумно выдохнул Иван. — А я уж было подумал, с этой…

— Ну ты, братуха, дал маху — поторопился. Ничего, как-нибудь устроится, а? — повеселел Сергей, убыстряя бег электрокара.

— Дело, конечно, твое, — в меланхолическом раздумье заключил явно обрадованный новостью Иван. — Только ты с этим не балуйся, понял? Мы, Дубровные, пенкоснимателями никогда не были, и подлецов в нашем роду не водилось и на дух. Мы их сами брали к ногтю.

Проезжая мимо слесарно-механического участка, Сергей показал брату глазами на заместителя по производству, который, держа на отлете руку с пухлым блокнотом, отчитывал за какую-то провинность зеленого гэпэтэушника. Подъехали ближе — вовсе, оказывается, не отчитывает, а дает рекомендации.

— …да стульчик не мешало бы оборудовать на рабочем месте… Что — запрещено? Технолог сказал… Все можно, если с толком. От того, что ты напрасно смену трудишь ноги, больше тракторов не соберем. Я понимаю, — кивнул на робкое возражение ученика, — но раз твое начальство недодумало — сам, браток, обязан шевелить извилинами. Для этого у тебя котелок на плечах. А почему не в спецодежде? Который день на участке? Вторую неделю… Ну-ка давай фамилию своего мастера. — Яков Лукич развернул блокнот, пометил там что-то и лишь после этого обернулся к братьям Дубровным.

— Ну, здорово, братцы-славяне! — Он по очереди пожал руки Ивану и Сергею. — Как сутки, Трофимович?

— Идем в графике, — вяло отмахнулся Иван. — Маслокрышки и диска на первую не осталось. Я сказал Сергею… Проследите.

Зампроизводства молча пометил у себя в блокноте.

— Яков Лукич, давно спросить хочу: как работает этот гусь? Жалобы имеются?

— Не понял?.. — Зам по производству оторвал от блокнота взгляд.

— А-а! — Он по глазам Ивана понял, о ком тот спрашивает, улыбнулся. — Да пока не жалуются твои напарники. Одно скажу: засиживаться на электрокаре ему не след. Не его это профиль, понимаешь?.. А еще на сей счет есть хорошая поговорка: «Гусь свинье не товарищ».

— Что касаемо поговорок, то еще имеется и о плохом танцоре… Слыхал? Электрокар сам выбрал — никто не принуждал. Из какого отдела ушел, мальчишка…

— Брось ты! — откровенно и решительно принял сторону Сергея Яков Лукич. — В отделах сейчас без него есть кому бездельничать, там штаты трещат по швам — столько у нас желающих сидеть на голом окладе, зато ничего не делать.

— В отделе — бездельники, электрокар — не тот профиль… Тут башка кругом пойдет, товарищи! — Иван усмехнулся, устало качнул головой. — Ну а ты чего молчишь, гусь лапчатый? — толкнул локтем брата в бок. — Вроде было время осмотреться — надо якорь бросать. Или думаешь с дипломом в кармане всю жизнь на тележке прокатать? Может, ты, Лукич, присоветуешь ему место?