Владимир Богомолов - Застава в степи

Это, конечно, Генка скопировал своего отца, который наговорил всякой всячины вгорячах. Так я подумал. Но факт остается фактом: Генкиной матери ужна путевка. И пока ей никто эту путевку не дает. Вот почему я разрешил Генке утром отправить трех разведчиков в хутора, уточнить фамилии и адреса ветеранов, а вечером принять от них донесения и сообщить мне.

На следующий день вызванные в штаб разведчики Саблин, Лисицын и Крымов приняли от меня запечатанные конверты, в которых было вложено задание, получили от Генки карты с маршрутами, и, пока отряд собирался на кукурузу, отправились в разные стороны.

До самого вечера ломали мы початки сахарной кукурузы. И кто это выдумал такое название для нее. Она и близко около сахара не лежала. Говорят, если сварить такую кукурузу, то за уши от нее не оттащишь. Нам это проверить пара пустяков. Мы с Вовкой отобрали самые мягкие сочные початки и, передав их Лене и Свете, попросили сварить дома и принести покушать, потому что в сыром виде она не произвела на нас никакого впечатления. Неужели городские мальчишки совсем не понимают, что хорошо, а что плохо, если даже мама уверяет, будто сахарную кукурузу в городе нарасхват берут? Но долго размышлять над такой проблемой я не мог, потому что за меня никто не собирался ломать початки, а нам с Грачевым надо было срывать их и носить в кучку еще и за Лену и Светлану. Выходило по двести килограммов на брата. Если учесть, что в среднем каждый початок весит граммов двести — двести пятьдесят, представляете, сколько надо было потратить сил?

Я все время ждал, когда придет Синицын и расскажет о результатах первой разведки, но друга не было. Хоть бы разведчики догадались прийти. Но их тоже не было видно. Еле-еле добравшись до дома, я скорее выбросил из-за -пазухи янтарные початки хваленой кукурузы и пошел к Синицыну.

— А во дворе его нет? — вопросом на мой вопрос ответила мать Генки. — Только что с собакой возился.

— Давно он вернулся?

— Откуда?

— Со Старого хутора?

Анна Петровна посмотрела на меня, как на больного.

— Что он там оставил? Ты смотри, Семен, не сманывай его туда и сам не ходи. Место дикое, глухое. Там зимой волки воем воют.

— Так сейчас не зима, а лето.

— Все равно, — испуганно поглядела она в темное окно, — вечером туда не ходите. Долго ль до беды.

Я пообещал исполнить просьбу Анны Петровны и побежал во двор разыскивать друга. Но его нигде не было видно. Возле открытой загородки, где чесался поросенок, стояло порожнее ведро, утки, хлопая клювами, как лопатами, прожорливо глотали зерно. Леопард, положив голову на лапы, внимательно следил за каждым моим движением, и когда я, несколько раз окликнув Генку, не услышал в ответ его голоса и направился к открытой двери сарая, собака как на пружинах вскочила и, зарычав, остановилась возле темного проема.

— Леопардик, — ласково произнес я, проклиная в душе эту общую покупку, — ты не узнал меня. Это я, друг твоего хозяина. — Но мой умильный тон, видно, еще больше ожесточал собаку, и она, сделав шаг навстречу мне, зарычала громче и злее.

— Генка, — умоляюще крикнул я, пятясь назад. Но обступившая меня темнота снова промолчала. Ждать мне было нечего и я, обозвав Леопарда безмозглым, злым, жестоким, лопоухим инвалидом (что было сказано из-за закрытой калитки), ушел домой.

Я не сомневался, что Генка с ребятами на Старом хуторе. Где же он еще мог быть, если не откликнулся? Но каково же было мое удивление, когда бабушка сказала, что приходили трое ребят и спрашивали, не знает ли она, куда мы с Синицыным провалились.

«Нет, тут что-то не то, — задумался я над загадочным поведением друга. — В разведку не пошел, в условленное место не явился. Налицо полное разложение дисциплины и явное неуважение ко мне, просто подрыв авторитета. И со стороны кого? Лучшего друга!»

Завтра я не пойду на кукурузу и выслежу, куда исчезает Генка.

Сегодня наш совхоз отправляет первые машины с зерном нового урожая на элеватор. На первом грузовике прибили транспарант: «Хлеб — Родине!». Над вторым — флаги.

День выдался праздничный. С утра не пекло солнце, легкие фигурные облака плавали в голубой вышине, время от времени бросая легкую тень на землю. Из степи потянуло свежим ветерком. Все какие-то добрые, приветливые. Еще бы, на митинге Журавлев сказал, что, по его данным, план хлебосдачи будет даже перевыполнен.

Из радиорубки лились звуки марша. Под них и тронулась колонна автомашин на элеватор.