Альберт Лиханов - Встречи

ОЛЬГА ОСИПОВНА. О чем?

НИКОЛАЙ. О моих сверстниках. О том, какие мы были в те годы… О том, что же такое — горнило революции!

ОЛЬГА ОСИПОВНА. Об этом и думаешь?

НИКОЛАЙ. Об-этом. Только об этом… Тебе получше сегодня?

ОЛЬГА ОСИПОВНА. Получше.

НИКОЛАЙ. Прочитай мне кусочек из «Овода».

ОЛЬГА ОСИПОВНА (берет книгу, садится около сына) . Какой?

НИКОЛАЙ. Побег из тюрьмы.

ОЛЬГА ОСИПОВНА (читает) . «Нет, с ним ничего не случилось, ничего!»

НИКОЛАЙ. Чуть дальше.

ОЛЬГА ОСИПОВНА. «Когда он сел, ему стало еще хуже. Боль овладела всем телом, его лицо посерело от ужаса. Нет, надо вставать и приниматься за дело. Надо стряхнуть с себя боль. Чувствовать или не чувствовать боль — зависит от твоей воли, он не хочет ее чувствовать, он заставит ее утихнуть. Он поднялся с койки и проговорил вслух:

— Я не болен. Мне нельзя болеть. Я должен перепилить решетку. Болеть сейчас нельзя, — и взялся за напильник.

Четверть одиннадцатого, половина, три четверти… Он пилил и пилил, и каждый раз, когда напильник, визжа, впивался в железо, ему казалось, что это пилят его тело и мозг.

— Кто же сдастся первый, — сказал он, усмехнувшись. — Я или решетка? — Потом стиснул зубы и продолжал пилить.

Половина двенадцатого. Он все еще пилил, хотя рука у него распухла, деревенела и с трудом держала инструмент».

НИКОЛАЙ (продолжает по памяти) . «Он уронил напильник, воздел руки, и с губ его сорвались — в первый раз с тех пор, как он стал атеистом — слова мольбы. Он молил в беспредельном отчаянии, молил, сам не зная, к кому обращена его мольба:

— Не сегодня! Пусть я заболею завтра! Завтра я вынесу что угодно, но только не сегодня!

С минуту он стоял спокойно, прижав руки к вискам. Потом снова взял напильник и снова начал пилить…» (Пауза.) Самое интересное, мама, что это не просто выдуманный герой. У него был живой прототип — русский революционер, писатель Степняк-Кравчинский.

(Входит Р а я с небольшой доской в руках.)

РАЯ. Коля, тебе подарок от нашей комсы. (Дает ему в руки.) Рука движется по линейке. Ты сможешь писать. Только надо привыкнуть.

НИКОЛАЙ. Дай карандаш и бумагу, я попробую.

(Рая дает ему карандаш, бумагу и напряженно смотрит, как он пишет.)

Прочти, что я написал, можно разобрать? Что молчишь?

РАЯ. Я разберу, разберу! (Читает.) «Спасибо, Раечка». Верно?

НИКОЛАЙ. Дальше.

РАЯ. «Спасибо, мой дорогой, самый за… заме…»

НИКОЛАЙ. Замечательный.

РАЯ. «Замечательный друг». Вот и разобрала. А когда привыкнешь, будет прекрасно.

(О л ь г а О с и п о в н а тихонько уходит.)

НИКОЛАЙ. Ну, рассказывай, что нового, что интересного? Рассказывай.

РАЯ. Сперва ты. Вчера ты хотел попросить меня о чем-то, я замоталась, прости.

НИКОЛАЙ. Не говори ерунду. Ты не обязана все время торчать около меня. У тебя есть твоя жизнь. Мы с тобой договорились раз и навсегда… Я замучил тебя и маму. Если бы я знал, что превращусь в полутруп… Прав был твой отец…

РАЯ. Мы договорились никогда не возвращаться к этому вопросу. Я одна знаю, что ты сделал для меня и что я для тебя. И не имеют права родные люди считать и подсчитывать, кто сколько сделал друг для друга. В конце концов не воображай, что ты распоряжаешься моей жизнью. Это моя жизнь. Я живу так, как считаю нужным, правильным… и как мне самой нравится!

НИКОЛАЙ. Товарищ Райка! Ты великолепна!

РАЯ. Вот с этим, товарищ Колька, я согласна. Точка.

НИКОЛАЙ. Точка.

РАЯ. А теперь говори — что хотел.

НИКОЛАЙ. Я давно не писал Пете. Правда, сейчас можно попробовать на этом приспособлении, но боюсь, что он не разберет мои каракули.

РАЯ (садится за стол) . Диктуй, я готова.

НИКОЛАЙ. «Милый Петя! Буду писать тебе по-телеграфному кратко, отчетливо — лишь самую суть, не пускаясь в философию и отбрасывая все литературные обороты. Итак, начинаю. Письмо получил. Твою знакомую, бедняжку больную, встречу по-товарищески. Она здесь отдохнет и рассмотрится». (После небольшой паузы.) Ты не возражаешь, Раечка?

РАЯ. Вопрос не поняла.

НИКОЛАЙ. Ты не возражаешь, чтобы она к нам приехала?

РАЯ. Вопрос дурацкий.

НИКОЛАЙ. Ну, это уж чересчур!

РАЯ. А вот и нет. Так воспитана. И между прочим — тобой.

НИКОЛАЙ. Хорошо воспитана. Я даже начинаю собой гордиться.

РАЯ. Не зазнавайся, диктуй дальше.

НИКОЛАЙ. «Ехать морем — убийство: идут штормы 9—12 баллов. Итак, жду. Пусть напишет, когда приедет, встретят ее. Теперь следующее. Скажи, как смотрят Карась и другие ребятки на твою организационную политическую пассивность и что они делают в отношении ликвидации ее. Мое желание такое: познакомься с ячейкой какой-нибудь, наладь ее систематическое посещение, начинай там кое-что делать. Узнай, достанет ли тебе Карась или кто другой необходимые бланки. Если нет, напиши, я достану. Ты их пришли заполненными, я заверю свою рекомендацию и вышлю тебе. Начинай подыскивать остальных четырех товарищей».