Вячеслав Ковалевский - Брат и сестра

Зоя продолжала стоять на месте. Что с ней происходит, почему она так смущена? Что это? Почему так обрадовалась неожиданной встрече? Ей даже трудно владеть собой.

В другое время, если бы она встретила Ярослава, — пусть это было бы вчера, — она, вероятно, сказала бы ему: «Я прошу не провожать меня. Вообще, нам не о чем говорить с тобой! Ведь я собиралась дать тебе рекомендацию, а ты, можно сказать, предал меня…»

Да, так бы она могла сказать. Но не теперь. В этот необыкновенный вечер все преобразилось вокруг и что-то изменилось и в самой Зое.

Она спросила себя: «Зоя, что же ты остановилась? Где твое самолюбие? Иди дальше! Иди!» Но не сделала ни одного шага, да и не хотела она уходить.

Ярослав сказал:

— Прежде всего я хочу поблагодарить тебя! В письменной работе я не сделал ни одной ошибки.

В другое время Зоя ответила бы ему: «Мне не нужна твоя благодарность! Когда комсомолец выполняет комсомольское поручение, он не рассчитывает на благодарность».

А сейчас она сказала:

— Я рада за тебя!

Однако это не помогло Зое справиться со своим непонятным ей состоянием. Она заставила себя стронуться с места. Отходя от Ярослава, Зоя проговорила:

— Только не надо меня провожать. Я не люблю, когда меня провожают.

Зоя прошла всего только несколько шагов, а ей уже захотелось оглянуться. Она запретила себе это делать: «Сосчитаю до ста — тогда можно», — сказала она себе.

«Раз, два, три, четыре, пять, — считала она, — шесть, семь, восемь, девять, десять…» Но дальше Зоя не могла заниматься подобного рода арифметикой. Она все-таки оглянулась и остановилась.

Ярослав стоял на том же самом месте, где она его оставила. Зоя подождала еще немного, но он не двигался.

«Сейчас он прав, — подумала Зоя. — Если бы он подошел ко мне первый, после того, что я ему только что сказала, я перестала бы его уважать».

И Зоя сама подошла к Ярославу и спросила:

— Ты хотел поговорить со мной?

Как раз в это время погасли фонари. Но уже начинался рассвет, и Зоя отчетливо видела лицо Ярослава. В сумеречном утреннем свете казалось, что он сильно исхудал.

— Собственно говоря, — произнес Ярослав, — я все уже сказал.

— Знаешь что? — неожиданно встрепенувшись, произнесла Зоя, точно она нашла вдруг решение сложной задачи. — Давай забудем все плохое! Хочешь, сделаем так, как будто бы ничего не случилось? Хорошо?

И на душе у Зои опять стало легко и свободно, так же радостно, как было сегодня вечером в школе.

— Я не люблю, когда меня провожают, — опять сказала Зоя, — лучше давай дойдем до конца новых домов и обратно; потом разойдемся — уже поздно!

Они пошли рядом. Ярослав боялся нечаянно прикоснуться к ней, на ходу задеть плечом или локтем. Зоя тоже чуть-чуть от него отстранилась. И вот они двигались по тротуару с интервалом между собой, как будто между ними незримо шел еще кто-то третий и для него надо было оставлять место.

И постепенно, в лад с их тихими, спокойными шагами, начала звучать знакомая Зое музыка, точно по вершине леса прошло едва уловимое дыхание поющего ветра. Зоя прислушалась. Это в ней самой! Поющие голоса звучат в ней самой, где-то в глубине глубин ее души. Как хорошо!

И вот опять возникла та вопрошающая, во что бы то ни стало требующая ответа музыкальная фраза, та самая, которую Ярослав вырвал, исторг из рояля в памятный вечер. Но почему-то сейчас она не вызывала мучительного чувства, а, наоборот, возбуждала в Зое тревожную радость. Словно ответ уже найден и его не надо больше искать.

Ярослав испытывал двойственное чувство. Ему было легко и радостно оттого, что Зоя провела черту, за которой осталось там, позади, все тягостное в их взаимоотношениях, запятнанное его собственной глупостью, — можно начинать жизнь сначала! И в то же время Ярослава мучила сейчас его собственная немота. Хотелось сказать что-то очень важное, совершенно необходимое для них обоих. Зоя тоже, казалось ему, ждала от него этих слов. Но Ярослав молчал, молчал так упорно, словно у него во рту лежал камень и мешал ему говорить. Ярослав боялся, что если он сейчас заговорит, то у него получится что-нибудь неумное и пошлое, всем уже давно известное, вроде: «Волга впадает в Каспийское море».

Так они и прошли молча весь квартал новых домов, не произнеся до самого угла ни одного слова. Здесь Зоя наконец не выдержала и рассмеялась. Ярослав мучительно покраснел, но он улыбался тоже.

— Это все, что ты хотел мне сказать? — спросила Зоя.

— Я скажу тебе в другой раз. Сегодня у меня ничего не получится.