— И находят? — спросил Виктор Петрович.
— Почти всегда! Я очень редко исправляю, лишь в тех случаях, когда ошибка сделана на правило, еще незнакомое ученикам. Разумеется, поначалу этих самых палочек, птичек и змеек будет много, потом все меньше, и, наконец, красные чернила понадобятся вам лишь для того, чтобы ставить пятерки да четверки.
— Просто не верится!
— Освоите со временем и эту премудрость. Между прочим, такой способ проверки нам подсказал Иван Кузьмич, когда работал школьным инспектором. Стрелец все-таки хороший специалист. Вероятно, поэтому в школе не торопились проверять его работу: мол, Иван Кузьмич чуть ли не лучший математик в городе, он и сам знает, что и как делать. А этот лучший математик, видите ли, за наживой погнался. Вы же знаете, какие нынче конкурсы в вузах? Стрелец этим и воспользовался, большие деньги за подготовку брал… Впрочем, я отвлекся. Может, вы еще о чем хотели спросить?
— Да это, собственно, главное. Я понял теперь. Правда, еще подготовка к урокам. На конспекты много времени уходит.
— Ну, тут, милый мой, пока ничего не сделаешь: первый год! Потом легче будет. У меня, например, подготовка минимальная, наизусть знаю весь материал. Только новые сведения подчитываю да примеры освежаю. И вы к этому придете годика через три. А насчет отдыха… Что вам сказать? Учитесь отдыхать так, как отдыхает наше сердце: не переставая работать.
— Мам, вставай! — говорил Вадик Храмов, подходя к матери и тряся ее за плечо. — Сегодня ж выборы в Верховный Совет, а ты никак не проснешься.
— Сейчас встану, сынок, — отвечала Эльвира Сидоровна сонным голосом. — Который час?
— Да скоро восемь! Уже все соседи проголосовали, только ты одна спишь.
— Ну хорошо, Вадик, отвернись: я буду одеваться.
Мальчик ушел в свою комнату, сел за стол, на котором, кроме тетрадей и учебников, лежала светлая книга со светлым именем: Аркадий Гайдар.
Вадик углубился в чтение. Но не успел он перелистать и трех страниц, как в окно заглянул Володя.
— Ты готов? — спросил он, прижимаясь лбом к стеклу. — Пошли!
Храмов кивнул товарищу. Не переставая читать, он под столом нащупал ногой ботинки, поднял и зашнуровал сначала один, потом другой.
— Вадик! — послышалось из-за двери. — Кушать.
— А, кушать да кушать! — рассердился мальчик. — Ты только про еду и говоришь, как будто это главное в жизни. Я на избирательный сейчас пойду. И ты собирайся.
— Вот позавтракаем и тогда пойдем, — робко возразила мать.
— Странно ты рассуждаешь, честное слово! — Вадик нажал плечами. — Я, кажется, ясно сказал, что нам нужно спешить на избирательный. Тебе-то ничего, а мне перед Виктором Петровичем краснеть придется, что не проголосовала до сих пор.
Мальчик схватил фуражку, перекинул через плечо ремень фотоаппарата и, сердито стуча ногами, вышел за дверь.
Пока Эльвира Сидоровна одевалась и запирала квартиру, Храмов и Светлов разглядывали фотографии.
— Честное комсомольское, неплохие снимки! — говорил Володя. — Вот этот в «Крокодил» можно поместить.
— Так это же я для «Крокодила» и делал, — отвечал Вадик. — Мне Спицын поручал. А еще для литературного журнала есть. Тоже хорошо вышли.
— Ну, а что тебе Геннадий сказал насчет приема в комсомол?
— Тройки, говорит, исправляй, потому что тройка — все равно, что двойка, только припудренная.
— Так и сказал «припудренная»?
— Ну да.
Володя рассмеялся, хлопая себя по коленям ладонями и тряся головой. А Вадик смущенно улыбался: ему было и смешно и стыдно, что у него еще стоят эти «припудренные» двойки по алгебре и немецкому языку.
К ребятам подошла Эльвира Сидоровна, и все трое направились в школу.
На улицах было шумно и весело. По-праздничному одетые люди — одни пешком, другие на машинах, затянутых в кумач, — двигались к избирательным пунктам. А те, кто уже проголосовал, возвращались домой или шли в гости к друзьям. Смех и песни слышались отовсюду.
В школе также собралось множество взрослых и детей. Репродукторы наполняли здание приглушенной музыкой, которая иногда прерывалась, и юный диктор сообщал избирателям, как пройти в зал, к месту голосования, где находится буфет, детская комната… На избирательном пункте и по дороге к нему стояли пионеры, по одному с правой и с левой стороны. Они всех приветствовали пионерским салютом.
Войдя в школу, Эльвира Сидоровна хотела передать Вадику завтрак (заботливая маменька не забыла захватить для него бутерброд), но мальчика уже и след простыл. Женщина растерянно оглянулась и поднялась на второй этаж. В разукрашенном зале она увидела длинный ряд столов, за которыми учителя и ученики-комсомольцы выдавали избирателям бюллетени. Над столами, несколько выше человеческого роста, чтобы толпа не заслоняла их, были подвешены на длинных шелковых шнурах стеклянные таблички с крупными буквами алфавита. По ним каждый избиратель легко находил нужный ему стол. В глубине зала обтянутые кумачом виднелись урны для голосования и над ними — портреты руководителей партии и правительства. Когда Храмова опустила бюллетень в урну, к ней подошел Логов.
Читать дальше