Борис Зайцев: Первый год

Логов, сгорая от стыда, выбежал из кабинета в учительскую, из учительской — в коридор.

«Как он меня!.. А? — Виктор Петрович протер вспотевшие очки. — И я-то хорош: по бумажкам людей хотел изучать… Правильно он меня выставил».

Вскоре к молодому учителю подошел Белов.

— Ну что, попало? — Геннадий Максимович добродушно рассмеялся и тронул Виктора Петровича за плечо. — А вы не огорчайтесь. Он у нас такой: налетит, нашумит, а разберешься — дело посоветует. Горячий, конечно, вспыльчивый, но душа человек… И вам он дельную мысль подсказал. Вот возьмите список ваших ребят с адресами. Валерий Дмитрия не успел вам передать: вы так быстро… да… Обязательно потолкуйте с Тамарой Львовной. Она два года вела ваш класс. Ревновать я не буду, не беспокойтесь. — Белов снова рассмеялся и дружески потрепал Виктора Петровича по плечу. — Идите, идите в люди. Планами займемся потом.

— Когда можно поговорить с Тамарой Львовной? — спросил молодой учитель.

— Да хоть сейчас! — Геннадий Максимович ушел и скоро вернулся с белокурой девушкой. — Вы уже знакомы? Ну и отлично. Пойдемте на второй этаж: там все классы свободны.

Они поднялись по лестнице и заняли ближайший класс.

— Тамара Львовна, расскажите Виктору Петровичу о бывшем седьмом «В». Теперь он с ним будет работать. — Геннадий Максимович взял у Логова и передал девушке список.

— А здесь не все мои, — заметила молодая учительница, пробежав глазами фамилии.

— Это ничего, — возразил Белов, — ведь к нам из других школ, семилетних, переходят в восьмой класс. Вы о своих ребятах расскажите.

Тамара Львовна подняла голову и впервые прямо и открыто посмотрела на Виктора Петровича. Глаза у нее были темно-синие, с недлинными, но густыми ресницами; нос узкий, прямой; маленькие, чуть подкрашенные губы изогнуты по-детски капризно.

— Ну, первый Гулько, — заговорила девушка сильным высоким голосом, как будто начинала урок, — это отъявленный хулиган. Недаром он со Степным дружит. Учится еле-еле на тройки, в пятом и седьмом классах по два года сидел. Хотели его из школы исключить, да мать пришла, расплакалась. Ну, и оставили. Вот. А что еще?

— О родителях скажите, — посоветовал Геннадий Максимович.

— Отец у него на шахте работает, а мать — дома.

В дверь класса постучали.

— Войдите, — сказал Белов.

На пороге появилась маленькая девочка.

— Геннадий Максимович, — сказала она, — Иван Федорович вас, пожалуйста, зовет.

— Ну, раз он меня «пожалуйста, зовет» — надо идти, — Белов сделал комически-серьезное лицо и развел руками. — Умница, умница! Тебя как зовут? Верочка? Пойдем, Верочка, пожалуйста, пойдем.

Тамара Львовна и Виктор Петрович с улыбкой переглянулись.

— Вы из Р.? — спросила девушка.

— Да. Вы тоже? — в свою очередь, поинтересовался Логов.

— Нет, я там училась.

— В пединституте?

— В учительском. А вы?

— Я — в университете. Давно работаете?

— Два года. Теперь третий пойдет.

— Ну как, нравится?

— Да так… — Тамара Львовна неопределенно пожала плечами. — Если б все ребята хорошие были, еще ничего, а то попали ко мне «артисты», как Степной, Гулько…

— Да, да, Степной, — перебил собеседницу Виктор Петрович, — расскажите мне, пожалуйста, о Степном.

— Ужасный хулиган! Гулько по сравнению с ним — тихоня. Грубый, дерзкий страшно, злой, на всех зверем глядит. Я его и к завучу и к директору чуть не каждый день отправляла — ничего не помогло.

«Если б все были хорошие?.. К директору отправляла каждый день? — удивлялся Логов. — Разве это правильно?..»

Тамара Львовна продолжала:

— Отца у него нет, одна мать, и та ни разу в школу не приходила. Другие часто бывают, интересуются, советуются, а этой как будто и дела нет.

— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — иронически заметил Виктор Петрович.

— Зашла я к ней один раз, начала об Алексее говорить, а она, как полоумная, бурчит что-то себе под нос, кастрюлями гремит. Так ничего мне не ответила.

Логов не стал больше расспрашивать Тамару Львовну:

«Что с ней толковать! Правильно меня посылают «в люди»: у них я больше узнаю».

И Виктор Петрович «пошел в люди», как выразился Белов. С помощью того же Геннадия Максимовича молодой учитель начертил план городка (он не хотел тратить время на долгие расспросы и поиски неизвестных ему улиц) и отправился сначала в самый отдаленный район.

Логов шагал по обочине дороги, присматривался и к прохожим, и к строениям, и к тому, что было во дворах. Людей он встретил мало: старика, двух женщин да команду босоногих мальчишек с удочками на плечах.