Константин Ваншенкин: Разговор о птицах

– Это как? – не понял Витя.

– Ну, трельяж. Призы. Кинули с Дальнего Востока. Всесоюзное соревнование. Моих было четырнадцать голубей. Пришли два. Один в срок, другой через полтора месяца. На кого ожидал – не пришли, на кого не ожидал – вот они, явились.

Ну, после войны один друг, с которым гоняли, вез мне из Германии двух галок, такая порода редкая, черные-черные, потому называются галки. Так они не очень интересные, а в голубятне, когда свет поступает, исключительно черные. Вез пару. А через границу их провозить нельзя, спрятал в чемоданчик. Пока то да се, открыл, самец уже погиб. Самка осталась, они более живучие. Ну, я когда на рынок ее носил, искать ей пару, мне давали за нее пятьсот – семьсот рублей. Знаешь, какие там люди ходят? Вот с такой бородой. Ну, месяц я ее держал, не пускал, потом решил рискнуть, пустил. Другие почтовые всегда уходили часов на пять и кого-нибудь приводили. А этой весь день не было, с утра. Потом смотрю: идет. И промазала, села около Колькиной голубятни, на гребне сидит. А уже стемнело. Все соседние голубятники фонари зажгли, они все злые на меня были, я у них многих уводил, а Колька пополз к ней, хотел схватить, но промахнулся. Она взлетела и села около меня на дерево. Я зажег три свечи, и она зашла. После этого жила у меня четыре года…

Позвали ужинать, и все ходячие, покопавшись в своих тумбочках, потянулись в столовую. В большой нашей палате остались только мы с Витей.

За окнами небо еще светлело, но на земле уже совсем смеркалось, и у перекрестка ясно стали видны сразу три светофора – будничная иллюминация, световая реклама размеренности и порядка.

Мы в задумчивости следили, как на всех трех одновременно вспыхивал зеленый, потом желтый, потом красный, потом на одном сбоку приклеивалась зеленая стрелочка поворота и вновь отпадала, потом опять желтый, опять зеленый – и так без конца.

1969

Перевод В. Левика.