Игорь Всеволожский - Амурские ребята

— Знаменитый медведь-юморист, — объявил Митроша как в цирке, — Михайло Потапыч с «Грозы» представит вам новый номер совершенно исключительной важности. Михаил Потапыч, прошу.

Тут только все увидели, что у медведя на боку висит брезентовая сумка, такая, какую носят почтальоны.

Митроша хлопнул в ладоши и запел так, как поют бродячие певцы на базаре:

— А ну, Миша-друг, достань-ка счастье самому главному, самому усатому, самому богатому...

Медведь скосил свои рыжие бусинки-глаза, мотнул головой и вразвалку направился к дяде Остапу.

Павка оставил еду и вскочил на табурет. Медведь достал из сумки какой-то голубенький листок. Остап оторопело смотрел на медведя. Он даже откинулся назад, и усы у него поднялись кверху.

— Бери, бери, не бойся, — сказал Митроша. Он взял листок у медведя и протянул Остапу.

Остап расправил усы и взял голубую бумажку. Развернув ее своими большими волосатыми пальцами, он медленно прочитал: «Жить тебе сто лет, хочешь или нет».

— Вот це закручено! — в восхищении сказал Остап. — Вот це добре! Ну и выдумщик ты, Митроша. А ты, Михайло Потапыч, — обратился дядя Остап к медведю, — ты гарный Михайло. Варвара! Сбегай-ка в камбуз, принеси Мишке вечерять...

— Сейчас, батько, — сказала Варя и пошла на кухню. Илья отправился за ней.

— А теперь, Миша, — сказал Митроша, — подай счастье самому малому да самому удалому. — И он пошел прямо к Павке. Павка оцепенел. Медведь смотрел на него веселыми умными рыжими глазками.

— Ну, доставай, Миша, не ленись, — сказал Митроша.

Медведь достал розовый листок.

— Бери, бери, не бойся, — подбодрил Павку Митроша, и Павка взял листок. Он развернул его. На листочке была наклеена картинка, вырезанная из какого-то журнала. На картинке военный корабль шел полным ходом. Из труб валил черный дым. Флаги развевались на мачтах. А на мостике стояла какая-то фигурка. Фигурка была пририсована чернилами. Павка вгляделся и узнал в фигурке себя в капитанской форме.

Под картинкой была написана красными чернилами подпись:

Капитаном, Павка, будешь —

Нас с медведем не забудешь.

— Петя, гляди, что написано, — сказал Павка, протягивая картинку брату. Сердце у него замерло. Он был твердо уверен, что это предсказание, поднесенное медведем, обязательно когда-нибудь сбудется. Павка размечтался. Как во сне он слышал смех, возгласы и какие-то обрывки стихов, — очевидно, медведь продолжал разносить счастье. Когда Павка очнулся, брат держал его за плечи и спрашивал:

— Ты, Павка, чего? Вина не пил, а пьяный.

— Нет, я ничего, Петя, я так. Где мое счастье?

— Вот твое счастье. — Петр подал Павке картинку.

Павка тщательно припрятал ее под тельняшку. А медведь уже стоял против Косорота, и Косорот кричал на Митрошу не то шутя, не то сердито:

— Ты что ж это — насмешки строить? Над механиком?

Косорот вдруг обхватил Митрошу поперек туловища.

— Вот я тебе покажу насмешки! — Он легко, без усилия, поднял Митрошу. Сигнальщик замотал ногами в воздухе.

— Расшибу! — загудел Косорот. — Ой, дьявол, новые штаны! — вдруг отчаянно крикнул он и с размаху опустил Митрошу на пол.

— Палубу проломите, хлопцы, — сказал Остап.

А медведь, вступившийся за своего друга, внимательно осматривал свою лапу: в когтях он держал клок новых Косоротовых штанов. На крик вбежали Илюша и Варя. Варя принесла миску с едой и поставила ее перед медведем. Медведь обрадовался и, став на четвереньки, чавкая совсем по-собачьи, стал есть.

А Гаврилов снял со стены гитару, повязанную розовой шелковой ленточкой. Он приготовился петь. Все затихли. Больше всех любил пение Гаврилова Павка: ведь он и сам играл на гитаре. Гаврилов ударил по струнам и запел:

И все грохнули разом:

Когда допели эту песню, Остап сказал:

— Спевай мою любимую, про кочегара.

Гаврилов встал. Лицо его стало серьезным. Он взял несколько аккордов и запел:

Остап расправил свои пушистые усы и загудел густым басом, подпевая Гаврилову:

Остап глядел куда-то вдаль затуманенными глазами. Наверное, он вспоминал сейчас свою молодость, свою матросскую службу и своих дружков-матросов. Он видел себя молодым, бравым боцманом, которому все было нипочем: и бурное море, и выстрелы, и сражения.