Виктор Астафьев - Русский алмаз

Мнтрофан Савелов закинул руки за спину, последовал к выходу. Второй стрелок, молодой, заспанный парень с усиками, отодвинулся в сторону и ждал, когда он проследует мимо.

В дверях Митрофан Савелов обернулся, кивнул головой председателю:

— Извиняй, начальник. — Потом мне: — Пиши, корреспондент!.. Да поменьше бреши!..

— Р-разговоры! — рявкнул стрелок и пошевелил автоматом «пэпэша» — старым автоматом, со стершейся воронью и починенным прикладом.

Должно быть, наши, еще фронтовые автоматы переданы были в другие руки и продолжали свою боевую работу.

Когда мы с председателем собрались наконец ехать на станцию и вышли из поссовета к машине, то увидели небольшую группу людей у пруда. Трое в военных гимнастерках, без сапог и штанов, тянули из взбаламученного холодного пруда полосатую матрасовку, ежились под мелким дождиком, в котором белыми прядками прошивался снег.

На плотине сидела и лениво облизывалась овчарка. Возле нее крутился, ластился грязный лопоухий поселковый кобелишко. Овчарка была дородна, величественна, не обращала никакого внимания на беспородного пса, а он заискивающе вилял хвостом, ловчился влезть на спину овчарки, марая лоснящуюся шкуру. Проводник овчарки пнул кобелишку, тот, сорвавшись с плотины, горестно заойкал, заскулил и поплыл по грязной воде к другому берегу. Снисходительная, короткая очередь из автомата черканула по воде и стерла кобелишку с поверхности пруда. Со дворов откликнулись воем сразу несколько собак. Под собачий вой мы и yехали из Промыслов, и, когда прибыли на станцию Теплая Гора, шел уже такой густой и липкий снег, что свету белого не видать.

1968