Петр Капица - Они штурмовали Зимний

— Я ведь дома не была, — призналась Катя.

— А где же ты всю ночь колобродила?

— Вот с ним министров из Зимнего выживали.

— Вам все хаханьки, а там, говорят, из пушек стреляли.

— Разве? — переспросила Катя. При этом она с таким лукавством взглянула на Васю, что тот не удержался, и они расхохотались.

— А ну вас, озорники! — притворно рассердилась на них бабушка. — Садитесь лучше за стол. Кроме бруснички к чаю, не обессудьте, ничего не будет.

Молодые гости с большой охотой пили горячий чай с брусникой и никак не могли утолить жажду. От кухонного тепла Катю так разморило, что глаза начали слипаться.

— Э-э! Да вы оба носами клюете, — заметила бабушка. — Укладывайтесь-ка спать. Ты можешь на мою постель, — сказала она внучке. — А он пусть устраивается на той, что я Дмитрию Андреевичу приготовила.

Василий и Катя, добравшись до мягких постелей, с наслаждением вытянулись и очень быстро уснули.

Сон был неспокойным: они, как наяву, слышали свист пуль, грохот корабельной артиллерии, завывание ветра, крики «ура», видели вспышки разрывов… Но чувство радости не покидало их даже в забытьи.

Спали они долго. Лишь в полдень первой проснулась Катя. Узнав от бабушки, что отец еще не появлялся, она быстро оделась, умылась и пошла будить Василия.

Юноша спал сладко, по-детски разбросав руки. И Кате вдруг стало жалко его. «Я ведь должна заменить ему мать, — подумала она. — Что бы она сделала на моем месте? Не разбудила бы, конечно, нет. Пусть спит, ему полезно».

Оставив Василия в постели, она поехала на Болотную улицу, но и туда, оказывается, отец не приходил. Это обеспокоило: «Не участвовал ли он в захвате Зимнего? Может, ранен или убит? Надо идти искать».

Боясь, что Вася проснется без нее и уйдет домой, Катя поспешила вернуться к бабушке. Василий уже был на ногах. Узнав, чем встревожена Катя, он стал успокаивать ее:

— Ничего не случилось. Он на съезде. Я слыхал, что делегаты в Смольном собираются и живут там. Хочешь, вместе съездим и узнаем?

— Едем.

Короткий осенний день уже угасал. Трамваи по Выборгской стороне не ходили, и уличных фонарей никто не зажигал.

Катя с Васей в темноте добрались до Литейного моста. Там стояли патрули — солдаты и рабочие с красными повязками на рукавах.

— Вам куда?

— В Смольный по вызову, — ответил Вася, Старший из патрульных посмотрел на его винтовку, висевшую на правом плече, ни о чем больше не стал расспрашивать и приказал:

— Пропустить двоих!

Пройдя Литейный мост, юноша и девушка свернули на Шпалерную улицу и пешком пошли к бывшему институту «благородных девиц».

В этой части города было тихо. Лишь кое-где виднелись пешеходы да в окнах постепенно загорались огни. Обыватели, видимо, боясь грабежей, запирали ворота и не показывались на улице.

Площадь у Смольного походила на военный лагерь. Здесь пылали огромные костры, стояли бронированные автомобили, в садике дымили походные кухни и бренчали котелками солдаты.

Все окна Смольного ярко светились. На каменной площадке у главного входа виднелись пулеметы и стояли часовые. Увидев у крайней правой двери знакомых путиловцев, Василий подошел к ним и сказал:

— Эта девушка с Выборгской стороны. Она отца разыскивает. Он делегат съезда.

— Ладно, проходите.

Длинные коридоры Смольного были заполнены народом. Пахло махоркой, мокрым солдатским сукном и свежим хлебом, который разносили по отрядам.

Солдаты, рабочие и матросы, ждавшие приказаний Военно-Революционного комитета, сидели вдоль стен на скамейках и просто на полу. Одни чистили оружие, другие ели хлеб с селедкой и пили чай, — третьи, дымя цигарками, рассказывали о недавних происшествиях.

Узнав, что съезд Советов происходит на втором этаже в Белом колонном зале, юноша и девушка пошли в комендатуру. Там Василий встретил матроса с «Азии», с которым сидел в «Крестах».

— А-а, корешок! Ну, как на свободе гу-ляется?

Расспросив, по какому делу они пришли, матрос подумал и сказал:

— В зал заседаний я вас провести не сумею, а вот к барышням, которые регистрируют делегатов, — пожалуйста. От них вы и узнаете, явился он сегодня или нет.

Моряк служебным ходом провел их на второй этаж, в длинный коридор, заполненный народом. Левое крыло его было менее людным. Вдали виднелись столики регистраторов.

Не успели они приблизиться к закоулку, ведущему в Белый колонный зал, как позади послышался нараставший шум.

По коридору шли какие-то люди. Красногвардейцы расступились, освобождая дорогу.