Евгения Скрипко - Друзья и родители

– Петя! – окликнул мальчугана Вадик.

Смуглый и черноглазый мальчуган в стеганой куртке оглянулся и, увидев Вадика, подошел к нему.

– Где ты пропадал? – спросил он.

– В больнице лежал, у меня тиф был.

– Моя бабка тоже от тифа окачурилась. Может, ты от нее и заразился, когда у нас ночевал.

Вадик не понял сначала, что значит «окачурилась» и хотел спросить Петю, но тот добавил:

– Теперь там новые квартиранты живут. Все бабкины шмутки выкинули.

– А где ты живешь? – спросил Вадик.

– На земле, под небом, против Черного моря. Куда собрался?

– Домой. За мной мама приехала.

– Прощавайте! Скатертью дорожка!

И Петя, бросив небрежный взгляд в сторону, где стояла мама Вадика, сдернул шапчонку и подчеркнуто вежливо поклонился.

– Петя, ты бы лучше в детский дом пошел, – отойдя с ним, посоветовал Вадик.

– Оставьте ваши советы при себе, мне воля еще не наскучила!

И он направился к перронной кассе.

– Что это за мальчик? – спросила Вадика мать.

Вадик покраснел и отвернулся. Мать не успела повторить вопроса, как из толпы у перронной кассы послышались возгласы, а затем ругательства. Толпа расступилась и из нее выдвинулось два человека. Первым из них был мужчина небольшого роста в кожаном пальто и серой цигейковой ушанке, второй – тот самый мальчик, с которым только что разговаривал Вадик. В мужчине Саянова узнала Чистова. Он держал мальчугана под правую руку, прижимая ее к своему боку локтем. Мальчуган старался оттолкнуть Чистова и вырваться.

– Пусти, говорю! – требовал он, не желая идти с Чистовым. – Пусти, а то по сопатке вдарю!

– Попробуй! – спокойно отвечал Чистов.

К Чистову из толпы подошел мужчина в шинели и хотел помочь. Но Петя, грубо выругавшись, потребовал:

– Убирайся, а то пинка дам!

Саянова не слышала, о чем разговаривали Чистов и его помощник. Толпа снова окружила их. Но вот зеваки расступились и Чистов с Петей вышли на мостовую. Мальчик уже не вырывался, а только отворачивался от своего спутника. Около Саяновых Чистов несколько задержался.

– Что это такое, товарищ Чистов? – спросила Мария Андреевна.

– Самое обычное дело, – ответил он шутя. – Шел Вадика проводить, а тут новая встреча!

Пожелав Саяновым счастливого пути, Чистов подчеркнуто извинился перед ними и, обращаясь к присмиревшему Пете, сказал:

– Пойдем, нам ведь с тобой некогда!

– Говори лучше, куда поведешь?

– Туда, куда надо, – ответил Чистов.

– Если в детскую комнату, лучше не води: смоюсь, и глазом не моргнешь!

Саянова следила за уходящими, пока они не скрылись за круглым сквером. Мальчуган, с которым был знаком ее сын, то шел мирно, то останавливался и начинал вырываться, потом снова пошел спокойно, размахивая свободной рукой, словно доказывая Чистову свою независимость.

В вагоне, когда Вадик лежал на нижней полке, мать, поправляя на нем пальто, которым он был укрыт, спросила:

– Скажи, сыночек, где ты познакомился с этим мальчиком?

– Я жил у него на квартире. У него тогда бабушка была…

Вадику очень не хотелось рассказывать маме, как ходил он по Одессе голодный и еще обиднее было, что она о Пете могла думать плохо. Но мама больше не расспрашивала про Петю. Она задумалась.

– Мамочка, а папа тебе пишет? – прервал молчание Вадик.

– Нет, еще не получала от него писем. Спи, сыночек, скоро ночь пройдет, мы приедем рано.

Мария Андреевна, избегая разговора об отце, даже зевнула, чтобы сын понял, как ей хочется спать.

– А знаешь, мамочка, – снова заговорил Вадик, – если папа не станет с нами жить, ты не уговаривай его. Пусть он живет для себя, а мы с тобой и без него проживем. И ты не ругайся с ним из-за меня. Мне бы только седьмой класс закончить…

– Хорошо, сыночек, мы с тобой дома все обсудим, а пока спи.

«Как он изменился! – думала мать. – А этот мальчик. Ведь он воришка. Он, наверное, тоже убежал из дому? Хорошо, что товарищ Чистов его задержал. Несчастная мать, может быть, так же, как я, его где-нибуь разыскивает.»

Было ещё совсем темно, когда Саяновы повернули на свою улицу, Машина, которую они сумели нанять, тарахтела разбитым кузовом, гремела какими-то невидимыми железками так, что, наверное, ее было слышно от самой станции.

– Мамочка, смотри, у нас свет! – радостно закричал Вадик. – Папа приехал!

Если бы Вадик крикнул: «Горит наш дом!», Мария Андреевна меньше удивилась бы. Она ничего не ответила сыну, но подумала с тоской и негодованием: «Зачем он здесь так рано?»

Когда машина подъехала к дому, Мария Андреевна заметила сквозь занавешенные окна мечущуюся тень. «Может быть, еще он и не один здесь!» – подумала она, оглянувшись на Вадика.