Валентин Катаев - Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Рассказы и сказки.

— Я боюсь.

— Чего же ты боишься?

— Сейчас они подерутся!

— Не подерутся.

— А что будет?

— Будет небольшой семейный скандальчик.

— Какой?

— Дуэль.

— Чего это — дуэль?

— Очень просто. Бах, и готово!

Из пулемета?

— Из миномета.

— А это хуже или лучше?

— Закрой рот, бога ради!

— А про чего он теперь поет?

— Поет про то, что набезобразничал в чужом доме, и просит прощения.

— А ему что говорят?

— Говорят, что, дескать, ничего, бывает.

— А Евгений Онегин что?

— Уехал домой.

— На электричке?

— На лошади.

— Как в цирке?

— Вот именно.

— А Ольга что?

— Ломает руки.

— Кому?

— Себе.

— А что их матерь?

— Упала в обморок.

— А обморок это что — такое кресло, да?

— Молчи. Не крутись. Смотри, ты от волнения вся извертелась. Успокойся. Вот уже, кстати, и кончилось.

— А что потом?

— Ты же знаешь, что бывает потом.

— Суп с котом?

— Вот именно. А теперь безо всяких разговоров марш спать.

— Так ведь еще же не кончилось.

— Для тебя кончилось. Иди спать. Сейчас же!

— Не хочу!

— Ого! Как ты смеешь так дерзко разговаривать со своим любимым дедушкой?

— Дорогой, милый дедушка, разреши мне еще немножечко. Я непременно хочу увидеть, как они стрельнут друг в дружку.

— Откуда ты знаешь, что будут стреляться?

— Ты же сам сказал, что будет эта... как ее звать... Когда стреляют друг в дружку!

— Дуэль.

— Вот-вот.

— Категорически!

— Ну, дорогой! Ну, милый! Самый, самый любимый! Дедулечка!

— Ишь ты, какая хитрая. Знаешь подход к своему деду. Ну, ладно. Еще десять минут. Самые последние. Только сиди абсолютно спокойно. Начинается.

— О, мельница! А где же мельник? Деда, он уже превратился в ворона?

— Мельник из другой оперы.

— Мы уже ее смотрели?

— Тысячу раз.

— Это когда князь женился с другой, а дочка мельника бросилась в воду, превратилась в русалку и выродила себе маленькую русалочку, верно, деда?

— Приблизительно. И закрой рот хоть на одну минутку, а то нет никаких сил!

— А про чего он поет? Про змей?

— Про каких там еще змей?

— Про удавов. То слыхали какие-то львы, а теперь какие-то удавы удалились. Деда, куда они удалились?

— Ты меня сведешь с ума! Вовсе не удавы, а «куда, куда вы удалились, весны моей златые дни». Значит, не удавы, а златые дни удалились. Ясно тебе?

— Ясно. А куда они все-таки удалились?

— Понятия не имею. Сиди и не ерзай! Имей в виду, если будешь портить мебель, я сейчас же перекинусь на вторую программу.

— Дедушка, не надо! Умоляю тебя. Там, наверно, сейчас показывают этот... дикий бред.

— Что ты городишь? Какой бред?

— Дикий. На диком бреде.

— Так не бреде, а бреге.

— А что это такое — бреге?

— На берегу, значит.

— По-французски?

— По-церковнославянски.

— Все равно, лучше будем смотреть про расстрел.

— Про что?

— Про... ну, этот... расстрел.

— Не расстрел, а дуэль.

— Ну да, дуэль.

— Ладно.

— А где у них пулеметы?

— Не пулеметы, а пистолеты. Сейчас принесут. Вот уже принесли.

— Один заряженный, а другой пустой, да, деда?

— Ничего подобного, все по-честному. У обоих заряжено.

— Минами?

— Пулями.

— И они стрельнут пулями друг в дружку? А если один опоздает стрельнуть?

— Тогда ему труба.

— На трубе будут играть? Дорогой, милый дедушка, спрячь меня, я боюсь... Боюсь...

— Перестань визжать и не лезь под стол!

— Боюсь... Боюсь... Они сейчас громко стрельнут. Я лучше закрою глаза и заткну уши. Дедушка, уже стрельнули?

— Стрельнули. Вылезай!

— Кто кого убил?

— Онегин Ленского.

— Насовсем?

— Абсолютно. Чего ж ты плачешь, дурочка?

— Мне жалко этого, Ольгиного. Лежит на полу. Дураки, дураки, дураки. Не хочу больше смотреть эту противную постановку.

— И правильно. Иди лучше спать. У тебя и так глаза слипаются.

— А что будет дальше? Татьяна утопится?

— Не утопится.

— А что же?

— Я тебе завтра утром все расскажу. А теперь скажи «спокойной ночи» и ступай баиньки.

— Спокойной ночи, дорогой, милый дедушка. Спокойной вам ночи, приятного сна, желаем вам видеть козла и осла...

— Козла и осла не надо. Не тяни кота за хвост. Закругляйся.

— Осла до полночи, козла до утра...

— Иди, иди...

— А завтра утром расскажешь, что потом было?

— Непременно.

— Дедушка, уже завтра. Можно к тебе?

— Во-первых, сначала надо вежливо постучать в дверь, а потом что?.. Знаешь, что надо потом?

— Знаю, знаю. Надо сказать: с добрым утром, дорогой, милый дедушка. А теперь скажи, что потом было? Она утопилась?