АЛЕКСАНДР РЕКЕМЧУК - ПИР В ОДЕССЕ ПОСЛЕ ХОЛЕРЫ

Наших финских коллег, по-видимому, тоже не устраивала эта отвлеченность, это парение в горних высях. Выражаясь фигурально, разговор шел на разных языках. То есть, общение на симпозиуме и так велось через переводчиков: финнам очень трудно дается русский язык, хотя, по уверениям старика Покровского, именно финская кровь течет в жилах русского народа.

Но здесь речь об ином — о сути.

На одесском симпозиуме одни, по выражению Трифонова, «изощрялись, как могли», другие же попытались вести речь о хлебе насущном в прямом и переносном смысле этих слов.

На правах ближайших соседей, финны были отлично осведомлены о том, что книги русских писателей — да того же Юрия Трифонова, — имеют многомиллионного читателя, достигают самых удаленных уголков страны; что толстые литературные журналы, такие, как «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов», издаются неслыханными тиражами; что самый острый дефицит в стране — книги, притом хорошие книги.

Знали они и о том, что эти книги очень сильно влияют на сознание масс, будоражат общество, что иногда это приводит к острым ситуациям, к противоборству писателя с идеологической машиной государства, но в итоге — не государство, а именно писатель остается властителем дум...

А вот они, финны, честные и безусловно прогрессивные писатели своей маленькой страны, лишены этой роли властителей дум, оттеснены от жизни общества и, вообще, их творчество захлестнуто мутным потоком переводной коммерческой дряни, тем самым «ширпотребом», о котором с небрежением говорил Трифонов.

Они — вежливо и ненавязчиво — пытались втолковать нам, что у них с этим делом плохо.

Мы же считали, что если плохо — то это у нас.

У нас нет свободы. Нет хороших джинсов на прилавке. Нет кока-колы. Нету стриптиза. Нету книжек Микки Спилейна. Нету фильмов про Джеймса Бонда...

Фантом коммерческой литературы, как неизменный атрибут «сладкой жизни» за бугром, порой вводил в искушение серьезных и талантливых людей.

В том же семидесятом писательская братия сочувственно следила за аферой, предпринятой Василием Аксеновым, Овидием Горчаковым и Григорием Поженяном.

Они решили составить конкуренцию англичанину Яну Флеммингу, автору романов о супершпионе Джеймсе Бонде, знаменитом агенте 007, растиражированном еще и в кинематографической «бондиане».

Причем для этой цели они выбрали не какого-нибудь советского разведчика типа Абеля, а пошли по пути прямого соперничества, дав своему герою имя Джин Грин, прозвище Неприкасаемый, и снабдив его личным номером 014 Центрального разведывательного управления США.

Конечно же, в этой затее был отчетлив мотив игры, озорной мистификации, был достаточно обнажен прием литературной пародии и даже, в некоторой степени, присутствовал вызов застойной скукотище.

Они придумали себе коллективный псевдоним — Гривадий Горпожакс, составленный из слогов их уважаемых имен и фамилий. Был он настолько неуклюж и коряв, что однажды, в кругу собутыльников, я, в порыве бескорыстного участия, предложил более звучный вариант — Аксгоржоп. Но его не оценили.

Три стилиста, три веселых друга, подались в «литературные негры».

Роман века приятели сочиняли в Доме творчества на берегу Черного моря, разделив объем задуманной книги на три части — поровну, каждому своя доля.

Василий Аксенов к той поре написал «Коллег», «Звездный билет», «Апельсины из Марокко» и уже опубликовал в журнале «Юность» сенсационную «Затоваренную бочкотару», на которой зацвела желтым цветом и поплыла к синю морю вся хренотень доморощенного авангардизма.

Наш добрый знакомый Гриша Поженян, волонтер холерного симпозиума в Одессе, как уже сказано выше, являлся автором дюжины поэтических книг, песенных текстов, киносценариев.

Овидий Горчаков был единственным из трех писателей, объединившихся под псевдонимом Горпожакс, кто на самом деле имел отношение к шпионской теме. О нем в писательской сфере ходили почтительные легенды, будто бы он родился и вырос за границей (хотя справочник «Кто есть кто» утверждает, что он родился в Одессе), в совершенстве владел иностранными языками и потому в годы второй мировой войны не раз засылался в глубокий тыл противника с целью разведки. Юлиан Семенов называл его реальным прототипом героя своего романа «Майор Вихрь». Собственные книги Горчакова «Далеко по ту сторону фронта», «Он же — капрал Вудсток», да еще высокий польский орден Виртути Милитари, с которым он иногда появлялся на людях, не противоречили легенде.