Алексей Мусатов - Зеленый шум

Гошка перевел дыхание и, держа лошадь под уздцы, повел ее к ферме.

Через два дня Митяй после школы позвал Гошку к себе домой.

— Сейчас заправимся, щец похлебаем и опять в разведку.

— Что, опять сено искать? — спросил Гошка.

— Ага... Батя очень доволен нами. Вы, говорит, настоящие ищейки, вам премия положена.

— Какие «ищейки»? — насторожился Гошка.

— Ну, значит, доискиваемся до всего. Из-под земли выроем, из ноги выломим, а чего надо — всегда найдем.

Гошка поежился и сослался было на то, что ему пора домой; время уже кормить поросят да и уроками надо заняться, но Митька почти силой потащил его к своему дому.

Большой, пятистенный, обитый тесом и крытый оцинкованным железом дом Кузяевых стоял на высоких кирпичных столбах. В окна с земли просто так не заглянешь, надо приставить лесенку или забраться к кому-нибудь на плечи.

В просторной комнате, разделенной перегородкой, было много вещей. Славянский шкаф с зеркалом, кровать с блестящими шарами, гнутые венские стулья, ламповый приемник, патефон — все, что Гошка видел в сельпо, казалось, перекочевало в дом Кузяевых.

За столом сидел незнакомый Гошке человек — плечистый, с крупным лицом, с густой шевелюрой.

— Это Казаринов, директор совхоза, — шепнул Митяй Гошке. — Дружок батькин. Они с ним на охоту вместе ходят.

Из-за перегородки вышла Митькина мачеха, еще молодая полная женщина с высоким пучком на голове, продавщица сельпо — «Полина из магазина», как звали ее в Клинцах.

Она поставила на стол откупоренную бутылку с красным вином, закуску и, сев рядом с гостем, с игривым смешком наполнила стаканы.

— За ваше здоровье, Петр Силыч! Что-то редко вы нас навещаете?

Митяй поздоровался с Казариновым и попросил у мачехи есть.

Полина, недовольная тем, что ее оторвали от беседы с гостем, молча поставила перед ребятами по тарелке щей и вновь села рядом с Казариновым.

— Угощайтесь, Петр Силыч... Доброе винцо, культурное, «Харданахи» прозывается. Это я по знакомству достала...

— Не ко времени, Полина, угощение. — Казаринов прикрыл стакан ладонью. — Я к Ефиму Степановичу по делу заехал. Не будет ли у него сена взаймы. Я ведь в прошлом году выручал его ферму...

— Не по-хозяйски живете, Петр Силыч, — усмехнулась Полина. — Без расчета.

— Шут его знает, как оно получилось. Все считал — есть сено в запасе, есть. Еще с прошлого лета стог сена в лесу оставил. А вчера поехал посмотреть — пусто, нет сена.

— Скажи на милость! — сочувственно покачала головой Полина. — Вот же народ пошел! А где у вас сено-то было?

— Да в лесу, за увалом. Как оно, это место, по-вашему называется — Малая Грива, что ли?

— Малая Грива? — воскликнул Гошка и, поперхнувшись щами, вдруг закашлялся.

— Да ты не жадничай, ешь по-людски. — Полина с досадой покосилась на мальчика и обратилась к Казаринову: — Не иначе как единоличник какой-нибудь вашим сенцом поживился. Есть еще у нас такие ловкачи. А вам урок, Петр Силыч, — не оставляйте добро без охраны.

— Урок что надо, — вздохнул Казаринов и поднялся из-за стола. — Пойду Ефима Степановича поищу... Где он сейчас?

— На ферме, пожалуй, — сказала Полина. — И я с вами пойду. Магазин пора открывать.

Они ушли.

Гошка, наконец, откашлялся и, отложив ложку, пристально поглядел на Митяя. Но тот как ни в чем не бывало продолжал хлебать щи.

— Слушай, — вполголоса заговорил Гошка, — а я теперь знаю, кто эти ловкачи.

— Какие ловкачи? — небрежно спросил Митька, облизывая ложку.

— А вот, кто чужое сено с Малой Гривы увез. Это ведь мы с тобой? И Никитка еще.

— Что ты, Шарапчик?

— Так ведь мы сено с Малой Гривы увезли. А оно же не наше, оказывается, а совхозное. — Гошка вылез из-за стола. — Ты знал и молчал. Ну, зачем ты это сделал, зачем?..

— Дурной ты, — ухмыльнулся Митяй. — Какой же грех в том? Мы не для себя сено-то увезли, на общую пользу. А за совхоз не болей. Ему ничто. Казна еще денег подвалит.

— Ах, вот как! Так ты сельпо не постыдишься обобрать и почту.

— Ну-ну, ты потише, — покраснел Митька. — А пусть они там в совхозе не ротозейничают!

— Ты хоть отцу-то сказал, чье сено мы увезли? — допытывался Гошка.

Митька замялся:

— А чего ему говорить... Достали сено, выручили ферму, и делу конец.

— Ну и хват ты! — Гошка покрутил головой и схватил Митяя за руку. — Пошли к дяде Ефиму, расскажем обо всем. Ему и Казаринову...

— Ладно тебе... — отмахнулся Митька. — Теперь уж поздно рассказывать. Сено-то на корм пошло.