Владимир Кормер - Предания случайного семейства

Зато научился ездить верхом, ведь вы знаете, что я раньше в жизни не садился на лошадь, а теперь езжу, как Буденный, только сбита ж…

Видишь, как стали бить фрицев и у Сталинграда, и на Центральном, скоро и наша дивизия будет делать прорыв фронта, вот, может, и услышите обо мне. Конечно, летом бы лучше, так как сейчас в холоде в степи чуть подранят, и замерз. Но фрицев надо гнать, время не ждет, а потом, немцы не отлили еще ни снаряда, ни бомбы, ни мины для меня.

Должен сказать вам, что иду на фронт со своими верными друзьями-товарищами. Мы вместе служили и теперь будем воевать вместе. Они многие москвичи, а один из них, Сережа Павлов, человек прекрасной души, живет возле нас, у Новинского бульвара. Мы обменялись адресами на тот случай, если что-нибудь с кем-нибудь произойдет. Ребята всегда сообщат. Вот вам адреса, на всякий случай, прилагаю.

Людке отослал немного денег на обзаведение для пацана. Писем ни от кого не получаю, видать, вы ленитесь писать.

Ну, бывайте здоровы, пишите чаще. Целую и обнимаю вас крепко. Ваш Шура.

4 декабря 42 года

Дорогие, любимые! Через час в бой!

Вот и хочу написать всем, может, в последний раз.

Мы, гвардейцы, должны прорвать вражескую линию обороны, а дальше будут действовать другие части. Враг стоит на правом берегу Дона с июля с. г., укрепился здорово, выбить его из укреплений тяжелое и трудное дело, потому и пишу вам — прощайте!

Тяжело и больно писать вам такие вещи, но вы понимаете, что это правда, а лучше правды нет. Так что живите, не забывайте Людку и сына, вспоминайте меня.

Я ей не пишу, неохота, да и времени не хватит — надо подготовиться, чтобы недешево продать свою молодую жизнь поганым фрицам. Но вы все же пишите, так как я просил друзей отправить вам письмо в случае моей гибели, да и, может, меня не убьют.

Целую и обнимаю вас крепко. Ваш Александр.

31 декабря 42 года

Дорогие мои!

Поздравляю вас с Новым годом. Думаю, он будет счастливее, чем прошедший. Может, в сорок третьем и увидимся.

Я сейчас болею цингой, распухли десны, шатаются зубы, язык не умещается во рту, совершенно из-за этого не могу говорить, но, несмотря на это, остаюсь в строю и воюю. Эх, дорогие, если бы видели, как вчера нас — тридцать человек, засевших в трехэтажном доме, — атаковывали шесть немецких танков и до батальона пехоты! Я думал — конец, танки бьют термитными снарядами, всё горит, а мы бьемся и отбились, сожгли три их танка, расстреляв человек 200 немцев.

Кончаю писать. Подробней напишу, видать, когда ранят и отправят в тыл, в госпиталь.

Целую крепко. Шура.

13 января 43 года

Дорогой папа.

Из письма Кати узнал, что ты 24.12.42 г. выехал в Москву. Очень рад за тебя. Может, вскоре удастся перетащить маму и Катю. Я от вас не получал писем несколько месяцев, и вот только сегодня принесли письмо от Кати. Меня интересует, как ты нашел Люду и как вы там живете. Боюсь, ты будешь мерзнуть, так как не уверен, что дрова завезли. Но хорошо, что Люда и покормит тебя вовремя, постирает белье и т. д. Как тебе понравился Митя?

Я нахожусь сейчас при санроте, контужен, оглох на правое ухо совершенно и, вероятно, буду хромать — вышибло правую ногу из сустава в колене, нога не гнется, ну да это не беда, голова цела. Ведем бой уже 1/2 месяца за ст. Чертково, которую, по газетам, заняли 28 декабря 42 г. Крепко окопались немцы, почти все СС-овцы, которые решили биться до последнего, но капут им скоро так и так.

Как тебе понравилась Люда? Ругни ее хорошенько — я не получал от нее писем, как уехал из Москвы.

Ну, будь здоров. Твой Шура.

20 января 43 года

Мама!

Ну, как у вас дела? Как с отъездом в Москву?

Приехал уже папа в Москву или нет?

Я писем ни от кого не получаю, от тебя получил только одно за все время да от Кати одно. Чем объяснить ваше молчание, не пойму.

Я все жив и здоров, гоним немца по Украине, как зайца, может, скоро и кончится война. Итальянцы уже не хотят воевать и сдаются пачками.

Ну, до свидания, дорогая. Целую тебя крепко. Твой Шура.

26 января 43 года

Дорогая мама!

Получил от тебя письмо, которое вы с папой писали 29 ноября. Ты, пожалуйста, пиши поаккуратней, и, главное, почаще. Ведь письма для меня единственное развлечение.

Три дня назад заняли город Старобельск, а сейчас продвинулись уже вперед, км на 30–40. Немцы тикают на машинах, а итальянцы пешком. Очень уж они друг друга ненавидят — немец не пускает итальянца в хату обогреться. Население обобрали дочиста, а молодых ребят и девчат угнали в Германию. В общем, жизнь, как детская рубашка…