Агния Кузнецова (Маркова) - Чертова дюжина

Слава опять опустил голову.

– Да, я с целью зазвал вас сюда. И жалеть об этом не стоит. Вы работали хорошо. Я – хуже, потому что я был занят другим. Каждую свободную минуту я блуждал в горах, разглядывая условные обозначения карты. Цирен открыл мне, что значила фраза «Господи, пронеси!». Я напал на верный след и был окрылен этим. Много раз по страшной тропе я ходил в горы, рискуя собственной жизнью.

Однажды, это было во время «горной», далеко в горах, я встретил деда Акима. Мне показалось странным, что так далеко, рискованным путем ходит старик в горы расставлять силки для птиц. Кроме того, меня насторожила подозрительность старика, его попытки добиться, зачем я хожу в горы.

Конечно, я ничего не сказал ему, тем более что старик не понравился мне. Но не разумом, а чутьем я почувствовал, что дед Аким как-то связан с моей тайной. И я старался не терять его из виду.

В первую же встречу он открыл мне, что означали эти три точки, – Мирошка ткнул грязным пальцем в карту, – это были старые избушки монахов-отшельников. Из них теперь сохранилась только одна, но года двадцать три тому назад стояли все три.

– Знаю я эти избушки, – сказал Аполлон Иннокентьевич, не сводя глаз с возбужденного Мирошки.

– Вот те самые, – подтвердил Мирошка и продолжал: – Дед Аким повадился ходить к нам. Он хвалил нас, говорил всякие загадочные вещи о том, что жил бы он хорошо, правильно, если бы его черт один не попутал. И когда он так говорил хорошо и задушевно, тянуло меня рассказать ему свою тайну, но удерживала мысль – а вдруг он хитрит. И я молчал. Чувствовал я, дед Аким тоже с трудом сдерживал себя, чтобы не разоткровенничаться со мной.

И все же мы открылись друг другу. Ни ему, ни мне это уже не было опасно, потому что старик умирал.

Он поведал мне страшную тайну: двадцать три года тому назад, когда приемный отец Вавилы Прохорова – Пархомов, забрав с собой небольшую долю найденного золота, собрался бежать за границу, он оставил охранять горы верного человека – Акима Непомнящих. Верного потому, что он так же, как сам Пархомов, ненавидел Советскую власть.

Пархомов сказал Акиму, что в горах у него хранится великий клад, он велел ему пуще глаз охранять горы, не пускать туда ни одного человека. За услугу пообещал Пархомов Акиму миллионы, а пока дал ему две пригоршни золота и золотом этим да обещаниями купил он душу мужика, и занялся тот темными делами.

Он, Аполлон Иннокентьевич, отца вашего убил в горах. Сам мне признался.

– Он? – с изумлением спросил Домбаев и медленно встал.

– Он! – твердо сказал Мирошка и взглянул на ребят.

Они давно уже от волнения не могли сидеть и стояли на ногах.

– Вы только подумайте, ребята, – двадцать три года Аким охранял горы, и днем и ночью не знал покоя. Но не думайте, что это он делал только за две пригоршни золота, за данное слово, в надежде, что вот-вот вернется Пархомов… Нет, он сам разыскивал пархомовский клад. Разыскивал все двадцать три года – и безуспешно.

– И вот, когда появился я, – Мирошка улыбнулся, – и вы, ребята, начали следить за мной, старик заволновался. Он тоже почувствовал, что я связан с его многолетней тайной. Он увидел, что меня не испугаешь ни хищниками, ни рассказами об убийствах в горах. Он попробовал взять суевериями и показал нам это изумительное зрелище – «горных духов». Но и это ему не помогло. И вот за несколько часов до его смерти, наконец, состоялся наш разговор по душам. Старик рассказал мне свою тайну, а я ему свою. Он помог мне разобрать смысл загадочной карты и благословил меня на великое дело. Да, благословил, ребята, самым настоящим образом, вот так, – Мирошка неправильно перекрестил свое лицо, снизу вверх.

– Это не благословил, а перекрестил, – без улыбки сказала Саша.

– Ну, все равно, – согласился Мирошка. – Тогда-то я и написал вам записку, без спроса забрал с собой ваше ружье, Аполлон Иннокентьевич, и пошел в последний раз…

Мирошка только теперь почувствовал, что ружье оттягивает плечо. Он снял его и поставил в угол.

– Я шел тем путем, который указал мне старик: по тропе «Господи, пронеси!» к трем монашеским кельям… Зубцы на карте означали Зубастый голец. Вы знаете его, Аполлон Иннокентьевич?

– Еще бы! – с волнением отозвался тот.

– Кругляшок оказался огромным круглым камнем. Вот смотрите, – Мирошка показал на карту, – после этого кругляшка надпись: «Пять шагов на запад» и опять кругляшок, но только с черной точкой. Этот кругляшок с черной точкой – пещера. Та самая пещера, которую столько лет изо дня в день напрасно искал дед Аким, скитаясь в горах Байкала. Та самая пещера, ребята, которую… – Голос Мирошки зазвенел и сорвался. От волнения он не мог говорить.