Агния Кузнецова (Маркова) - Жизнь зовет

Павел с голубем в руках подходит к матери. Он сажает птицу ей на колени и говорит срывающимся голосом:

– Посмотри, мама, какой он славный…

Она понимает, что сын хочет утешить ее, и заставляет себя улыбнуться.

– Павлик, а может быть, мы с тобой съездим на месяц к дедушке в деревню?

– Как хочешь, – равнодушно говорит Павел. – Мне все равно.

– Поедем, сынок! – радуется мать.

– Поедем… – соглашается Павел.

Он осторожно дотрагивается до ее толстых черных кос, уложенных вокруг головы. Мать почти до плеча ему, хрупкая, как подросток.

«Как это мог я прежде не слушаться ее, возражать, даже грубить ей? – с удивлением сам себя спрашивает Павел. – Этого никогда не случится больше».

– Знаешь что, мама?

– Что, сынок?

– Ты не сердись на меня, но я все же не могу поехать к дедушке.

– Почему, Павлик?

– А вдруг о н а меня позовет?

Он говорит о Тышкиной матери.

– Да, может позвать, – поспешно соглашается мать.

Она знает, что Павел и страшится и хочет этого. Он часто вспоминает теперь: когда Тышка уезжал на лето в лагерь, его мать то и дело звала Павла к себе. « С тобой мне веселее, точно и Яша около», – говорила она. Но то было прежде, теперь же она никогда не позовет Павла.

Наступает вечер. Павлу это время особенно тягостно. Но на сегодня Генка избавил его от бесцельного метания по комнатам. Павел не роется в книгах, в надежде отвлечься от невеселых мыслей, не пытается работать на верстаке. Он занят голубем – кормит его из рук, поит водой, налитой в ладонь, разговаривает с ним.

Как всегда незаметно и быстро, мелькнув знойными днями, пробегает август. Пора бы начинаться золотой осени, или, как в народе говорят, бабьему лету. Сентябрь в Сибири обычно бывает чудесный: в лучах солнца блестит голубое небо; стоят, как на праздник убранные, осенние деревья и травы. Великаны-кедры склоняют пушистые ветви под бременем созревших шишек, и, когда в лесу тишина, запасливые рыжехвостые белки лущат шишки и таскают их в потайные склады. В эти дни и солнце греет по-летнему, золотит созревшие овощи: крутые бока капусты, наполовину вылезшие из земли репу и турнепс, почерневшую ботву моркови и картофеля. Ветер срывает листы спелых подсолнухов, дозором проходит по полям созревшей пшеницы, ржи и овса. И все еще по-летнему в кустах заливаются птицы.

Но в этом году сентябрь выдался хмурый и холодный. Дожди заливают поля, беснуются в воздухе ветры, иногда даже вперемешку с липким, тающим снегом.

А земля в это лето дала небывалый урожай. Самые древние старцы не видели за свою долгую жизнь таких тучных колосьев, такого обилия овощей.

Не погибать же всему этому!

И вот из города спасать урожай двигаются тысячные армии взрослых и подростков. Ученики восьмых и девятых классов той школы, в которую перевели Павла Огнева, тоже выезжают в колхоз.

В неприветливое, ветреное утро школьный двор заполняют ученики. Одеты они необычно: большинство в телогрейках и сапогах, девочки – в лыжных брюках. Шум и гам, всегда сопутствующий любым школьным сборищам, стоит во дворе такой, что его слышно на все четыре стороны за кварталы.

Звенит звонок на уроки. Но что им теперь звонок – этим девочкам и мальчикам с рюкзаками, чемоданами и просто мешками! Исчезают за стеклами окон лица младшеклассников, с любопытством разглядывающих отъезжающих. Вслух мечтают они, как через несколько лет такой же веселой оравой двинутся на уборку урожая. А пока им завидно!

С завистью, с умышленно громкими вздохами, с пожеланием удач младшим товарищам заходят в двери школы десятиклассники.

Во двор, сигналя, въезжают четыре грузовые машины. Школьники пропускают их и сейчас же смыкают круг. Возбужденные предстоящим неизведанно-новым, они закидывают в машину свои вещи, поспешно лезут по колесам через борт, усаживаются на скамейки. Еще и еще раз матери пытаются на ходу внушить своим детям, как следует вести себя в колхозе. Но школьникам не до этого. Наказы родителей входят в одно ухо и тут же вылетают в другое.

Машины трогаются, осторожно выезжают за ограду школы и, постепенно набирая скорость, мчат по улицам города. Родные улицы, по которым большинство ребят бегали еще дошколятами, первый раз кажутся скучными и грязными – так хочется скорее оказаться на просторах полей.

Они подъезжают к пристани, наводняя ее весельем, суетой, шумом. У берега стоит небольшой белый пароход «Ермак». По трапу ребята взбегают на пароход. Каждый пытается занять место поближе к перилам, из-за этого идут беззлобные перепалки.